— Без резких движений, если хочешь жить.
Марк помотал головой, отгоняя сон. Но тут ему стало страшно, ведь ощущение острия у плеча никуда не пропало, хоть он и проснулся. Он покосился на штык-нож, приставленный к нему вместе с ружьем. И медленно поднял глаза.
Двое неизвестных пристально его разглядывали. Марк не врубался, кто перед ним стоит, и страх его мешался со смятением. Они хоть и были одеты в камуфляж, но напоминали скорее охотников или егерей, ведь тюремщики брились и выглядели опрятно. К тому же, они не снимали бронежилетов.
Один был рыжий, другой коричневый. И рыжий спросил:
— Как ты здесь оказался, друг?
Друг? Марк опешил.
— Долгая история, — уклончиво ответил он.
— И то верно, тут местечко не для долгих историй. Пойдем с нами! У нас укрытие, и там есть другие люди. Такие же, как мы.
— Ты че? — включился коричневый. — Он же непонятный. Башка не бритая, без робы. Одет, как горожанин.
Марк недоумевал.
— Так горожанин и есть, — рыжий подал Марку руку, помогая встать. Тот предпочел принять помощь, чтобы не раздражать явно опасных незнакомцев. — Ты не бойся, мы свои. Бывшие заключенные. Сбежали уже пару лет назад и теперь помогаем своим.
— Ага, а горожанин откуда сюда свалился? Странно!
— Уймись, Роланд. Потом перетирать будем.
Коричневый проворчал что-то неразборчивое и двинулся вглубь леса. Рыжий кивнул Марку, чтоб тот шел вперед, а сам стал замыкающим. Марк весь напрягся, виски пульсировали. Голова шла кругом от невозможности осмыслить происходящее. Свои, да еще и такие… сильные, подготовленные? Это помощь свыше или очередная ловушка судьбы? Он не знал, что думать, и больше всего нервничал из-за рыжего, идущего сзади, потому что не мог следить за ним.
Хвойный лес не казался надежным укрытием, трава здесь была невысокая, и деревья стояли друг от друга на приличном расстоянии. И если двух незнакомцев скрывал камуфляж, то Марк в своей темно-серой куртке так или иначе выделялся на фоне зелени. Но вскоре растительность вокруг стала гуще, появились дубы, березы и высокие папоротники. Откуда ни возьмись вылезла мошкара, и Марк догадался, что они добрались до дикой части леса. Здесь он мог не бояться тюремных охранников, но расслабляться было рано.
— А большой лагерь у вас? — поинтересовался он, перешагнув разросшийся дубовый корень.
— По части территории — да, — ответил рыжий. — Мы много роем. Но людей у нас мало. Ну, сам понимаешь, тюрьма здесь довольно огогошная, трудно сбежать. А те, кому удается это провернуть, всегда уплывают обратно в город, тайком. И мы им помогаем в этом.
— И зачем им в город? — спросил Марк, озираясь по сторонам на дремучие заросли. — Все равно всех обратно сошлют.
Тут же он поймал себя на мысли, что повторяет слова Энигмы.
— Да ну, брось, — отмахнулся рыжий, раздвигая березовые ветви, чтобы пройти. Он успел поравняться с Марком. — Ну не на острове же торчать, в самом деле?
— А что? Тут вон растения есть, хоть глаз радуется. И даже мыши, одна мне рюкзак пыталась прогрызть, вовремя заметил.
— Ну, знаешь ли. Дом есть дом. И он — там, а не здесь. У них, по крайней мере. Нам-то с братом этот остров давно природнился. Хотя еду приходится прятать от этих гадких грызунов. Да и гнус иногда одолевает и в хвост и в гриву.
— А еще какие-нибудь животные есть? — с надеждой спросил Марк.
— Ну-у, что-то вроде того, — протянул рыжий. — Но тебе не понравится.
Марк удивился. Но спрашивать почему-то не стал. Больше всего его беспокоили мысли о том, куда его, в конце концов, ведут. Тут же он вспомнил про оставленные вещи.
— Вам припасы нужны? Я рюкзаки спрятал недалеко от пристани.
— Еще бы! — обрадовался рыжий.
Коричневый, которого звали Роландом, с оживлением покосился на Марка. До сих пор он шел молча и как будто обиженно. А Марк подумал, не торопится ли он делиться? Вдруг новые встречные не друзья совсем, и он в конце концов останется ни с чем? Будучи добропорядочным гражданином, он никогда не верил ни коллегам, ни соседям. Но, оказавшись на улице, стал встречать странных людей, бросающих вызов закону. Людей, доведенных до отчаяния, которые предпочли опасность стабильности. Этим людям нужно было выживать, разве не пойдут они на что угодно ради своей цели? Но почему-то именно они, не вписывающиеся в реальность Атросити, при первой же встрече вызывали куда больше доверия, чем те, которых Марк видел изо дня в день на протяжении многих лет на работе и на родной улице.
— Идем, где там твое добро?
Марк плохо ориентировался на местности, что не мудрено. Он по городу-то особо не ходил, а в лесу и вовсе заблудился, так что ушло немало времени, прежде чем троица отыскала пещеру с рюкзаками. Часть вещей было разложено еще с того момента, как Марк просушивал их. Рюкзаки побывали в воде, и нужно было все из них достать, чтобы ничего не протухло. Правда, солью одежда все-таки пропиталась и теперь была как каменная. Марк по-быстрому упаковался, пока Роланд и рыжий ждали его у входа.
— Слушай, а тебя как звать-то? — спросил тот, что был разговорчивым, когда они вновь шли через лес.
— Марк Вир, — ответил честно. Он уже не видел смысла скрывать имя, как это было в лагере под мостом.
— А я — Гер Эрвин. А вон тот молчаливый дядька — мой двоюродный братец, Роланд Крис.
Коричневый нахмурился, отчего его разросшиеся брови чуть не повстречались с такими же разросшимися усами.
— Мы всю семью потеряли во время Гражданской, так что держимся друг друга, — продолжил Гер. — Эти гады нас по разным камерам рассадили, но нам все же удалось сбежать.
— А за что вас посадили? — спросил Марк, пытаясь освободить руки от паутины, в которую по случайности вляпался.
— О… ну так, знаешь ли. Отголоски прошлого, — Гер замешкался, затем продолжил. — И мои, и его родители оказались не с той стороны баррикад, когда война началась. Они были одними из первых, кто поднял смуту. А нам вот аукнулось спустя четыре года после войны. Ну и еще четыре мы живем тут.
— А на свободе сколько уже?
— Третий год скоро пойдет, да, братец? — Гер оглянулся на Роланда. Тот кивнул.
Убежище их скрывал громадный старый дуб. В больших путаных корнях затерялся вход, который братья в придачу застилали травой и листьями. Посторонний наблюдатель ни за что бы не догадался, что отсюда можно попасть в подземный город.
Роланд вошел первым, Гер ждал, когда пройдет Марк. А Марк полностью отрешился от своего страха и шагнул внутрь, наплевав на то, что это может оказаться ловушкой.
Казалось, путь в кромешной тьме длится целую вечность. Пахло сухой землей и горькой полынью, по бокам нащупывались узкие земляные стенки. Откуда-то спереди доносился мышиный писк и топот тяжелых берцев, а вскоре возникло теплое сияние, на фоне которого мелькала тень Роланда. Они вышли в просторный коридор, освещенный живым пламенем: в стене слева полыхал очаг. Из противоположной стены торчали аккумуляторные светильники, но сейчас они не горели.
— Здорово, правда? — Гер прошел в комнату. — Дым уходит в отверстие над очагом, выходит в нежилые коридоры, а оттуда воздух вытягивает его наружу, далеко-далеко отсюда, прямиком в дикий овраг. Там охранники никогда не ходят. Правда, часто все равно не жжем, осторожничаем и дрова экономим.
— Неужели о вашем существовании до сих пор не догадались? — удивился Марк.
— Догадались, конечно. И найти пытались. Но вглубь дикого леса они не ходят, потому что, кхм… — Гер замялся. Марку это не понравилось. — Роланд все продумал, он у нас технарь. Поэтому дом не задымляется.
Бородач после слов брата приосанился.
Пол был устлан какими-то досками, тряпками и старыми одеждами, Марка порадовало наличие лежанок и самодельной мебели. На полу, закутавшись в одеяла, спали двое людей. У стенки на ящике резались в карты двое мужчин и женщина, но как только они увидели Марка, то сразу же прекратили и разбрелись по лежанкам. У очага на деревянном ящике нарезала овощи низенькая девушка с короткими, по плечи, русыми волосами. Она украдкой смотрела на Марка, то и дело отвлекаясь от готовки, но пока что молчала.