— Что с тобой?
Атрокс и не заметил, как оказался за столом и сидел, спрятав лицо руками. Сайм уже был рядом и протягивал ему стакан воды.
— Спасибо, — поблагодарил президент.
— Ты неважно выглядишь. Мне позвать врача?
— Я здоров, — процедил сквозь зубы Атрокс и залпом осушил стакан. В горле и правда пересохло.
Сайм недоверчиво косился на него и не отходил.
— Я здоров, — повторил Атрокс и выпрямил спину для большей убедительности, хотя далось это с трудом. Внутри все сжало, сдавило от напряжения.
Сайм неуверенно отошел и вернулся на свое место, где его ждала разобранная птица. Повисло тяжелое молчание. Атрокс, выхваченный из потока переживаний, растерялся и почувствовал неловкость от того, что референт видит его слабость. А Сайм, похоже, по-прежнему хотел чем-то помочь, но не знал, чем, и от этого тоже выглядел беспомощным.
Тем временем за окном сгущались сумерки, и город хотя бы немного приукрасился вечерними огнями.
— Никак не могу заставить ее летать, — решил нарушить молчание ученый, тыкнув на металлическое подобие вороны.
— А следует?
— Ну конечно! — экспрессивно развел руками Сайм. — Сухопутных животных давно разработали. Даже проект подводных воплотили, чтобы они искали следы присутствия Зверя под водой. Летающих нет до сих пор. Одно дело — заставить полететь самолет, и совсем другое — металлическую птицу, чтобы она при этом сама на себя была похожа, а не на лайнер.
— Заставишь летать — что дальше? — спросил Атрокс, болезненно потирая висок.
— Будет идеальный контроллер порядка, — Сайм довольно ухмыльнулся. — Летающие сферы жителей пугают, а зверей все любят.
Атрокс тяжело вздохнул.
— Твой любимый проект изжил себя. Скоро не за кем будет следить. Нет никакого порядка.
— Что? Нет! — возмутился Сайм.
Атрокс встал со стула и вновь подошел к окну. Скромный, пустой, холодный город. Он вызывал жалость и одновременно с этим отвращение.
В отражении стекла президент увидел, как Сайм с упрямством на лице вновь приделывает детали к вороне и пытается ее запустить. Та раскрывает клюв, взмахивает крыльями и даже отрывается от стола в воздух — но тут же с треском падает на стол.
Жалкое зрелище. Жалкий референт.
— Ей надо облегчить корпус, — включился Атрокс в процесс.
От этого замечания Сайм приободрился.
— Никак не выходит, — возразил он. — Крылья тогда слишком хрупкие получаются и ломаются при ускорении.
— Вернись к чертежам и исправь конструкцию, — велел Атрокс. — Ты вечно торопишься с практикой. Если бы не твои гениальные идеи, научной партией давно бы заведовал некто более угомонный и последовательный.
Сайм почесал копну русых волос и кивнул.
— Когда состоится симпозиум по вопросу о Первородном Звере? — осведомился президент.
Референт помедлил с ответом.
— Планировался в конце этого месяца.
— Почему так нескоро?
— У нас совершенно нет данных о нем.
— Так может быть, стоит вам всем собраться и наконец-то придумать, как заполучить эти данные? — Атрокс вдруг понял, что повышает голос, хотя это ему не было свойственно. Он тут же постарался успокоиться, но получалось плохо, последние события совершенно выбили его из колеи.
— Спецотряд уже даже в заброшенную часть города отправился, — оправдательным тоном начал Сайм. — Роботы под водой ничего не находят. Радиочастоты реагируют на появление монстра, но это происходит в один момент — когда Зверь появляется. А потом он бесследно исчезает, и все! Как будто всем померещилось. Из следов только разрушенные здания и потресканная земля, на них нет никакого инородного химического состава, как будто Зверь совершенно их не касался. Это не существо, это… некое оживленное параллельное пространство, которое обладает своей волей, движется, влияет на то, с чем соприкасается. Внедряется в мысли, порождает галлюцинации. Растет на негативных переживаниях. И при этом оно — ничто. Словно некая черная дыра, его невозможно постичь. Мы бессильны перед бессознательным, мистер президент.
Атрокс смерил его суровым взглядом.
— Ты сам говоришь, что наука стремится изучить все. Докажи это делом. Больше таких отговорок я не потерплю.
Глава 14. Эхо прошлых ошибок
— Марк! — прозвучало в слепой тишине.
Началась непонятная тряска. В глаза ударил свет лампочек, обычно тусклых, но после сна их сияние казалось болезненно ярким.
— Вставай! — потребовал Гер. — Мы собираемся в путь.
— Что? — Марк тут же соскочил с лежанки. Неужели та безнадежная вылазка приснилась ему, и Ива на самом деле все еще в тюрьме?
— Давай, живее, — Гер кинул ему вещмешок. — Мы поплывем в город прямо сейчас.
О нет, все вернулось на свои места, на треклятый западный остров. Сальвий застегивал старую грязную куртку, непонятно откуда взявшуюся, прямо поверх робы. Константа суетилась рядом с ним, что-то показывая на языке жестов. Роланд заряжал ружье, Сьюзи и Триф скромно держались в стороне. Тут Марк встретился с растерянным взглядом Хогарта.
— Что происходит? — выдавил Марк.
— Самоубийство, вот что, — недовольно ответил исполин.
— Этих берем с собой? — Гер кивнул на Трифа и Сьюзи.
— Еще чего! — Хогарт протестующе махнул своей медвежьей рукой. — Этих бедняг я в обиду не дам. Вы съехали с катушек!
— Да что, черт возьми, происходит? — взорвался Марк, одновременно натягивая рукава своей куртки.
— В городе бунт! — торжественно объявил Гер, завязывая шнурки берцев. — Роланд ходил к порту, там дежурной охране по рации донесли. Мы тоже поплывем бунтовать.
Марк не поверил своим ушам. Настолько нелепо и дико звучало все это.
— Долой режим! — добавил Роланд.
"Долой режим", — отразилось эхом в мыслях, а руки сами уже тянулись к вещам, чтобы скорее собраться в путь. Марк стал запихивать скудные пожитки в рюкзак и тут наткнулся на сверток, давно забытый. Посылка для брата Тома.
— Что это у тебя? — раздался над ухом громкий голос Гера, заставив вздрогнуть от неожиданности.
— Это… да так, ничего, — Марк задумался. Что теперь с этим свертком делать-то?
— Колись! — потребовал Гер, азартно потирая руки. Роланд тоже встал рядом, приманенный любопытством брата, а Хогарт так и держался мрачной тучей в стороне.
— Да посылка это, — решил рассказать Марк. — Посылка для одного заключенного. Его брат, работающий в городском порту, помог мне добраться до островов в обмен на услугу.
— Ага, понятно, — закивал Гер. — А как заключенного-то звать?
Марк пожал плечами.
— А брата из порта?
— Том Амис.
— А-а! Томми Хромоножка, — братья довольно переглянулись между собой. — Знаем-знаем, имели дело.
— Видимо, была какая-то срочность с этой посылкой, — предположил Марк. — Раз он доверил ее нам, — он осекся, про Энигму рассказывать совсем не хотелось, — то есть, мне. Через вас-то уж надежнее посылки передавать.
— Ну-у, как сказать, — замялся Гер. — Мы и передавали раньше. Но Роланд повздорил с ним малость…
— Да он давно обиженный ходит, с тех пор, как ему гангрена ногу съела во время войны, — грубо вмешался Роланд. — Знаться он со мной не желает, видите ли. Ладно хоть не сдает, что мы к городу плаваем иногда. И вообще, что не в кандалах ходим.
— Остынь, — Гер похлопал его по плечу. — Томми отличный парень. И любит брата, только и всего.
— Что случилось-то? — недоумевал Марк.
Те молча посмотрели на него, потом Гер ответил:
— Ну, короче, брат у него не совсем адекватный. Из-за этого мы его из тюрьмы не спешим вызволять. Том давно просил помочь, но не можем мы, совесть не дает.