Эллен смотрела вслед маме, когда та тяжелыми шагами направилась обратно в кухню, чтобы удовлетворить желание бывшего мужа. Сама она села на стул чуть в стороне от отца и отхлебнула глоток холодного чая, вкус которого был вовсе не похож на мятный — скорее отдавал петрушкой. Она разглядывала отца — тот сидел, широко расставив ноги, в своем костюме прямого покроя, расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке.
Они не виделись больше года. Последний раз разговаривали на Рождество, когда обменивались поздравлениями по телефону.
— Наверное, надо сделать «Рождественскую хронику» — сообщить друг другу, что произошло за то время, пока мы не виделись. Помнишь, вы с мамой такую рассылали всем своим друзьям — подводили итоги года, рассказывали, как у нас все хорошо в нашей маленькой семье.
Он приподнял бровь.
— Я пошутила, — поспешно добавила Эллен. — У тебя все в порядке?
— Мне кажется, что да, — ответил он, снял пиджак и аккуратно повесил на подлокотник. — Работы много, но это хорошо. Нючёпинг становится привлекательным местом для адвоката по уголовным делам.
Эллен кивнула. Самой ей особо нечего рассказывать. Что у нее такого произошло? Складывается впечатление, что жизнь у других идет вперед, а у нее — стоит на месте. Вероятно, ей следует радоваться, что он не спросил, как она себя чувствует. Неизвестно, смогла бы она рассказать — да и он вряд ли желает слышать правду.
Эллен чувствовала себя потной и грязной, и жалела, что не успела переодеться.
— Ты слышал об убийстве в Стентуне?
— Эллен, я считаю, что тебе сейчас следует думать о других вещах, хорошо?
Эти слова он произнес медленно, словно обращаясь к ребенку, — как будто лучше знал, что ей нужно.
— Ладно, — она закусила губу. — Как семейство? Все хорошо?
— Разумеется. Учебный год уже начался, так что хлопот полно, однако Карро прекрасно справляется.
Эллен отхлебнула глоток холодного чая. Ах да, Карро.
— Как у нее дела?
Пока ни одного встречного вопроса с его стороны, однако она продолжала спрашивать, как глупый пес, виляющий хвостом, хотя его и побили.
— Да, она открыла в Нючёпинге небольшой дизайнерский магазинчик — и он сразу стал популярен, так что все очень здорово. Она объездила все ярмарки и нашла отличные интерьерные штучки ярких цветов — это последний осенний тренд, насколько я понимаю. У нее товары от лучших поставщиков, тебе следовало бы заглянуть к ней.
Эллен кивнула и задумалась — помнит ли он, что у нее в квартире вся мебель только белая и черная?
— На прошлой неделе мы были в Стокгольме, смотрели там помещение.
Как мило, что вы мне позвонили.
— Как лето? Хорошо прошло?
Почему она не может заткнуться? На самом деле она не хочет ничего знать. С этой минуты будет молчать.
— Да, лето выпало хорошее. Мы были во Франции — а там погода стояла еще более жаркая, чем обычно. Так что лето прошло замечательно. Уж точно не двенадцать градусов с дождем, как здесь.
Эллен надела темные очки. Никто не заставлял ее чувствовать себя такой ничтожной, как отец. Должно быть, для него настоящая пытка — сидеть со своей неудачницей-дочерью, оставшейся от прежней жизни. Как хорошо, что он смог начать сначала, найти новую жену, которая открыла магазинчик с товарами ярких цветов, уехать из этого места и оборвать все связи с прошлой жизнью.
— Ты не общалась с братом?
Он что, шутит?
— Нет. А ты?
— Ну, он иногда заходит, и, конечно, мы встречаемся в офисе, но все очень заняты — работа, работа, работа.
Он забарабанил пальцами по столу.
— Да, у меня то же самое. Сплошная работа. Прямо не знаю, как мне успеть со всеми делами тут, — сказала Маргарета, которая наконец появилась с бокалом пива в руках. — Проклятые осы!
Она отогнала их рукой.
— Похоже, им тоже жарко — посмотри, они едва шевелятся, — проговорила она, протягивая пиво Эрику.
— Тут все как прежде — красота, — он отхлебнул пива.
— Стараюсь.
Иногда Эллен сочувствовала маме, но это мало что давало — с каждым язвительным комментарием та словно подкладывала на плечи Эллен дополнительный груз.
— Эллен, ты не могла бы снять очки и перестать вести себя как подросток?
Эллен неохотно сняла очки и положила на стол.
Эрик подался вперед.
— Мы с мамой все обсудили. Нам известно, что ты не ходила на работу — вообще не выходила из квартиры все лето, с тех пор, как занялась той историей с девочкой…
— Люкке.
— Да, наверное, именно так ее и звали. Как бы там ни было, ты не платила квартплату, не оплачивала другие счета. Скоро к тебе пришлют судебного пристава. У тебя же есть деньги. Не понимаю, почему ты не платишь. Я не могу оставить тебя жить там, если ты не будешь вести себя по-взрослому.