— Ну и? — спросил Терренс, глядя на экран. — Ты знаешь этот язык?
— Я знаю много языков, но не этот… — мрачно проворчала я. — Кинг, ты можешь это перевести?
— Нет, — ответил Кинг. — В моей памяти есть несколько весьма эффективных переводчиков с языка, в котором использовались эти буквы, но я не нахожу ни одного соответствия. Это либо бессмысленный набор символов, либо шифр. Возможно, какая-то часть ключа имеется на второй странице. Я попытаюсь расшифровать этот текст.
— Наверно, это шифр… — согласился Терренс. — Иначе, зачем так тщательно выписывать его? А что это за печать?
— Это я знаю, — кивнула я, — Печать Соломона. Она постоянно встречается в оккультной литературе, правда, в различных вариантах. Но в основе всегда вертикаль, имеющая две поперечных перекладины, нижняя из которых имеет также ответвления вверх. Элифас Леви считал, что это знак таинства Света, который представляет собой символ магнита и круговорота света, заключающего в себе демонов.
— Вот с помощью этого тот парень и подчинил себе бесов? — скептически уточнил Терренс.
— Знаешь, — откровенно призналась я, — мне пришлось прочесть много книг по оккультизму и демонологии, и из всего этого я почерпнула одно самое важное для меня откровение: я никогда ничего в этом не пойму… Это слишком сложно для меня. Наверно нужно иметь какой-то другой склад мышления.
— Хочешь сказать, что мы не сможем разгадать загадку этой картины?
— Я хочу сказать, что совсем не уверена, что нам нужно её разгадывать. Тут слишком много зашифрованной информации, которую может понять только посвящённый. Возможно, часть необходимых знаний вообще утрачена. И что здесь может быть спрятано? Правила проведения какого-нибудь ритуала? Заклинание, жертвоприношение? И какова цель? При чём тут шабаш? Что делает тут служанка? Этот человек на картине, он колдун или демон в человеческом обличье?
— Но, согласись, в этой картине что-то есть… Это не просто мрачная сцена. Почему за этой доской охотятся? Не думаю, что этих сынков Астарота интересует её художественная ценность. Наверняка, она таит какую-то силу…
— Или ключ к чему-то… Понимаешь, меня смущает то, что на ней изображено почти не прикрытое преступление, к тому же изображённое в столь будничной обстановке и с такой скрупулёзной тщательностью. Обычно такие произведения бывают куда более благородны и привлекательны, они обещают мудрость, величие, постижение Света, который якобы прячут от человека Бог и его ангелы. И это не просто блестящие игрушки, это действительно что-то таинственное, манящее и дурманящее, это ложь на грани высшей истины. А здесь…
— Может, это рассчитано на не столь возвышенные личности. Всё просто и понятно…
— Если просто и понятно, то зачем этот шифр, который не может расшифровать даже Кинг, не говоря уж о приземлённых личностях?
— Не могу, — подтвердил Кинг. — Я проверил уже несколько десятков фрагментов картины, в которых может таиться ключ, но ничего не нашёл. Возможно, ключ в какой-нибудь из книг, корешки которых изображены рядом с открытой книгой, но по моим сведениям на Киоте таких книг нет.
— Возможно, ключ под слоем краски или в доске… — предположила я.
— А, возможно, мы просто не знаем, что ищем… — пробормотал Терренс. — Послушай, я не верю, что на Земле не осталось экспертов в этой области. Рождаются же люди с таким складом ума. Им это интересно, и они могут этим заниматься там, где множество музеев, библиотек и просто старых замков. Нам отказали, но если тот же вопрос задаст кто-то из зоны юрисдикции Земли, они наверняка дни и ночи напролёт будут корпеть над своими книгами. Съезди к Джерри. Может, он сумеет организовать запрос? У него же там полно связей.
— Ладно… — нехотя согласилась я. — Попробую, хотя, не уверена, что получится. На худой конец свяжусь со своими старыми друзьями. Может, они смогут что-нибудь сделать…
Я не пошла сразу в фехтовальную школу, где наверняка могла застать Джерри во время дневной тренировки. Мне хотелось немного подумать, и я подъехала к зданию с другой стороны, с той самой, где размещался вход в галерею Фарги. Эта галерея, в отличие от галереи Портмана, была, скорее, выставочным залом, чем местом продажи картин, и посвящена она была творчеству одного художника, нашего старого друга, увы, давно покинувшего этот мир, Фредерика Аль-Рагима.
Именно с него началась когда-то незримая, но упорная война за Киоту, именно он был первым полководцем и солдатом, идейным вдохновителем и главным козырем этой игры. Он пал на ристалище, обменяв свою жизнь на смерть древнего демона, державшего планету во мраке. Он ушёл, оставив светлые и немного грустные воспоминания в душах друзей, и обширное творческое наследие, сотни великолепных полотен, светлых, возвышенных и прекрасных. И все они были собраны здесь, в этом огромном специально построенном и оборудованном здании, лишь незначительную часть которого занимала фехтовальная школа Джерри.