— Это жертва, которую я готов принести ради твоего счастья… — вздохнул он. — Выслушай, не перебивай меня. Я действительно лучший вариант для тебя. Я знаю это, но я — это альтернатива другим близким тебе людям. Ты можешь быть либо со мной, либо со своей семьей. Наверно, даже так: либо со мной, либо со своим сыном. Мы никогда не сможем жить втроём… И ты всегда будешь тосковать по нему, а он — по тебе. Ты будешь терзаться сомнениями в том, хорошая ли ты мать, а он — мучительно раздумывать о том, почему его друзья живут с родителями, а он — нет. И всё это только из-за того, что ты останешься здесь из-за меня. Я этого не хочу. Я никогда не прощу себе этого, понимаешь?
— Мне будет плохо без тебя… — прошептала я.
Он обнял меня и прижался губами к моему лбу.
— Прости меня. Мне не нужно было снова появляться у тебя на пути.
— Конечно, лучше было б, если б я продолжала страдать из-за Сашиного брака, — пробормотала я. — Или разрушила брак Эдди…
— Ты бы этого не сделала…
— Нет, я бы страдала молча и в одиночестве… В принципе, я итак буду страдать. Без тебя, без Алика, без Земли, без космоса… Мне всегда чего-то не хватает.
— Если ты вернёшься на Землю, то, по крайней мере, твой ребёнок страдать не будет.
Я отодвинулась от него и внимательно взглянула ему в глаза.
— А что ты так переживаешь за чужого ребёнка, которого никогда не видел?
Ответ был очевиден, хотя и несколько банален. Что-нибудь насчёт долга перед детьми или того, что он дорог мне, а, значит, дорог и ему. Но то, что я услышала, прозвучало совсем иначе.
— Он не чужой, Лора, — тихо возразил Джулиан. — Если б я мог вернуться с тобой на Землю, он стал бы моим…
Его глаза вдруг заблестели ярче, мне показалось, что от слёз. Он поднялся и отошёл к окну.
— Вот в чём дело… — проговорила я, глядя на него. Он стоял, опустив плечи и голову, прижавшись лбом к холодному стеклу. — Моя семья… Мои дети, куча родственников… А ты сирота и всегда один. Тебе бы хотелось иметь семью, и потому ты понимаешь, как дорога мне моя. Ты готов обречь себя на полное одиночество, лишь бы такая участь не постигла меня, да? Потому что ты любишь меня…
— Потому что я люблю тебя… — тихо повторил он.
Я встала и тоже подошла к окну. На улице уже вечерело, и небо было залито глубокой чистой синью. Уже неделю стояла тихая ясная погода, и мне отчаянно хотелось, что б все мои проблемы, наконец, закончились.
— И, по-твоему, я должна выбирать между тобой и Алом? — задумчиво спросила я.
— Да, — кивнул он и повернулся ко мне. — Мне очень жаль, но это так.
— А ты?
— Я уже сказал, я переживу.
— И долго ты будешь переживать?
— Может быть, когда-нибудь я утешусь…
— Лет через двести… — кивнула я. — А теперь скажи мне честно, ты хочешь, чтоб моя семья стала твоей? Ты заменил бы отца моему осиротевшему малышу, выдержал бы общение с моими замечательными родителями, постарался бы понравиться моим старшим сыновьям, полюбил бы моих внуков?
— Я уже сейчас их люблю… И что?
— Джулиан, ты победил демона, который был графом Преисподней, ты не уступил Сатане, когда остался с ним один на один, и теперь ты спасуешь перед паспортно-визовыми службами Земли? — изумилась я. — Ради нашего будущего, будущего наших детей, ты не готов рискнуть?
Он задумчиво взглянул на меня, но я только упрямо мотнула головой:
— Ты, конечно, как хочешь, но я так не могу. Я не хочу выбирать между тобой и сыном, сознавая, что один из вас будет страдать. Мой мальчик лишился отца, который уже много лет шляется, чёрт знает где. Саша, того и гляди, обзаведётся новым потомством… Моему ребенку нужен свой собственный отец, и ты нам подходишь. Послушай, я уже несколько раз спасала миры, и мне даже удалось остановить космическую войну. И я не обойду закон о натурализации? Не может этого быть! Только скажи мне, ты хочешь вернуться со мной на Землю?
— Это предел моих мечтаний, — кивнул он. — Но как?
— Пока не знаю… — озабочено призналась я. — Но я придумаю. Я точно знаю, что найду выход. Только мне нужно время… И мне нужно знать, что ты будешь со мной, — я взглянула ему в глаза. — Честно говоря, сейчас я больше всего хочу одного: чтоб ты был счастлив. И для этого я готова свернуть горы. Это верный признак…
Я замерла, глядя в его тёмные, искрящиеся глаза.
— Верный признак чего? — шепнул он, глядя на меня.
— Что я люблю тебя, — ответила я. — И это значит, что уже ничто в этой Вселенной не может меня остановить. Я добьюсь своего.