— Еще минутку. Сестра, вы знаете, где находится лаборатория Хоукса?
— Конечно.
— Кит! Отправь туда людей. Пусть опечатают помещение и выставят охрану. Сестра Скейвол укажет им место, а потом присоединится к нам в служебном корпусе.
Кит послал несколько человек с Дорой, а мы направились в цитадель Хоукса.
Возле входа дежурили полицейские. Когда мы вошли в вестибюль, то увидели следы крупного побоища. Шесть человек из числа внутренней охраны были убиты. Люди валялись на кафельном полу, залитом кровью.
— Профессиональная работа, — сделал я заключение. — Это не резня. Это устранение неугодных свидетелей.
— С чего ты взял? — спросил Чакмен.
— У трех человек прострелены лбы. Сначала их сбили автоматными очередями, а затем добивали из револьвера. Похоже на засаду. Кто-то заманил их сюда, и, когда они вошли, по ним дали несколько очередей. — Я указал на труп, лежащий возле лестницы. — Взгляните. Автоматная очередь перебила ему ноги. Когда он упал, к нему подошли и выстрелили в лоб.
— Похоже на правду, — подтвердил один из полицейских. — За стойкой гардероба в правом углу мы нашли целую гору автоматных гильз. Стреляли из укрытия.
— Ладно, сержант. Приведите сюда кого-нибудь из охранников больницы. Необходимо опознать убитых, — сказал Сойер.
— Понял, лейтенант.
Мы поднялись на второй этаж. Знакомый мне коридор пустовал. Возле одной из дверей стоял полицейский. Когда мы подошли к нему, он доложил:
— Там связанный врач, лейтенант. Но мы не стали его трогать до вашего прихода.
— Правильно сделали, Фаскел.
В кабинете, в центре помещения, стоял стул, к которому был привязан профессор Вендерс. Рот его был заклеен пластырем, а руки и ноги связаны.
— Развяжите его, лейтенант, — распорядился Чакмен.
Кит сорвал с лица пластырь и распугал веревки.
— Кто вы? — спросил Чакмен.
— Профессор Вендерс. Главный психиатр этой больницы.
— Кто вас связал?
— Бандиты во главе с начальником охраны Ли Дермером.
— С какой стати? — задал я вопрос.
Вендерс прищурил глаза и взглянул на меня.
— Мне принесли постановление на обыск. Директора на месте не было, и я дал распоряжение открыть ворота перед представителями властей. Дермер сказал, что никогда не сделает этого. Я попытался вызвать свою охрану, но они связали меня.
— Странно, что не убили! — заметил я. -Вы ведь знаете, кто такой Дермер, а он не решился бы оставить живого свидетеля.
— Извините, господа, но я не знаю о Дермере ничего, кроме его имени. Кадрами занимался директор, и только Хоукс нанимал людей на работу.
— Это не соответствует показаниям Хоукса, доктор Вендерс. Но этими вопросами займется следствие.
— Вы ошибаетесь, господа. Я всего лишь жертва внутреннего бунта. Я врач и занимаюсь больными.
— Нет, вы хотели бы выглядеть жертвой. А по поводу больных могу с вами не согласиться. Вы предпочитаете здоровых. Таких, как я, например.
— Вы что-то путаете, мистер.
— Не ломайте комедию. Не пытайтесь мне внушить, что потеряли память. Свой мозг вы держите в новорожденном состоянии. А память вашу легко проверить. Запомните числа: 0, 3, 9, 6, 4, 1, 9, 7, 2. Запомнили? А теперь назовите их в обратном порядке.
— Что за шутки, молодой человек?
Лоб Вендерса покрылся капельками пота. Дверь кабинета открылась, и на пороге появились Дора Скейвол и Эрнст Иган.
— Отличная компания, мистер Вендерс. Кроме меня, появились еще два свидетеля вашей обширной деятельности в области промывания мозгов.
— Но я не знаю этих людей. У нас более трех сотен человек обслуживающего персонала.
— Это уже перегиб, Вендерс.
— Я прошу, чтобы меня сейчас же освободили от допроса. Если у вас есть ко мне вопросы, то можете прислать мне повестку, и я явлюсь на допрос со своим адвокатом.
— Он прав, Дэн, — пожал плечами Чакмен.
— Извините, господа, — вмешался в разговор Иган. — Там внизу лежат трупы. Я знаю этих людей. Ваш паренек искал человека, который смог бы их опознать. Один из них Ли Дермер с простреленным лбом, остальные — его приближенные. Самые кровожадные надзиратели в этой банде убийц.
— Ну! Что я вам говорил?! — возмутился Вендерс. — Они связали меня. Эти головорезы не хотели вас пускать…
— Небольшая поправка, доктор Вендерс, — охладил я пыл взмокшего профессора. — Все произошло с точностью до наоборот. Если бы Дермер вас связал, — а я настаиваю на том, что он убил бы вас, — то он и его подручные уходили бы из здания, но их убили в тот момент, когда они вошли сюда. Я так думаю, что вы подготовили для Дермера ловушку и позвали его к себе, чтобы уничтожить самых важных свидетелей. Дермер, спасая собственную шкуру, не стал бы скрывать от суда преступных приказов, которые получал от вас. Дермер сопроводил в крематорий не одного человека, и действовал он не по собственной инициативе. Вы здесь говорили о собственной охране. Где же ваши люди? Не они ли устроили ловушку для Дермера?
— Вы фантазер, молодой человек. Я не собираюсь отвечать на глупые вопросы. Я требую присутствия моего адвоката.
— Каждый затворник в вашей богадельне хотел бы иметь адвоката и соблюдения законности. Но вы один заменили им и адвоката, и судью, и присяжных заседателей.
— Я больше не намерен выслушивать беспочвенные бредовые обвинения в свой адрес! Я требую, чтобы меня немедленно освободили!
— Вы свободны, мистер Вендерс, — тихо сказал Чакмен.
Я видел, как этот человек с гордым и независимым видом вышел из кабинета. С каким удовольствием я переломал бы ему хребет! Мне с большим трудом удалось сдержать себя. В этот момент я еще верил в непогрешимость правосудия.
— Кажется, мы обломаем зубы об этот орешек, — заявил Чакмен.
— Вы прочитали доклад Гарри Мейера? — спросил я.
— Да. Но там идет речь о злоупотреблении властью, о коррупции и о преступных планах комиссии. О разработках Вендерса ничего нет.
— Мы найдем немало свидетелей в этих застенках.
— Ну что ж! Кажется, мы сделали все, что могли. На сегодняшний день этого хватит. Больницу необходимо поставить под охрану. Пока этим займется лейтенант, а завтра мы решим, как нам поступить. Надеюсь, вы не забыли о пресс-конференции? Я собирался выступить с докладом. — Ты едешь, Дэн?
— Конечно.
Когда мы вышли на улицу, то заметили группу полицейских возле тюремного корпуса. Они пытались выбить стальную дверь, через которую меня уже как-то проводили. Кит указал мне на крышу здания. Из чердачных окон валил черный дым.
Я и Кит бросились на помощь ребятам. Дверь удалось вскрыть спустя десять минут, когда один из полицейских сообразил подбросить гранату.
Мы ворвались внутрь и помчались наверх. Все отсеки с заключенными, запертые на стальные засовы, полыхали пламенем. Стекла смотровых окон полопались, и из них вырывались языки огня.
Мы задыхались в дыму, и пробраться выше было невозможно.
— Стой, Дэн. Без пожарных мы ничего не сделаем. Если мы сорвем хоть один замок, то пламя вырвется наружу и от нас останутся одни угольки. Надо уходить.
Он был прав. Спасти мы никого не сможем. Я вспомнил о Бобе Мейере, который находился в одной из камер. Я обещал помочь мальчику, но мне так и не удалось этого сделать.
Мы спустились вниз. Когда Сойер уже собирался выйти на улицу, я остановил его. На лестнице, ведущей в подвал, валялись пустые канистры.
— Послушай, Кит. Те, кто раздул этот пожар, не могли выйти во двор. Дверь была закрыта изнутри. Надо обследовать подвал.
— Резонно.
Он взял с собой двоих полицейских с автоматами, и мы спустились вниз. Тут лежало десятка два пустых канистр, воняющих бензином.
— Один человек имеет только две руки.
— Да. Орудовала команда человек из пяти.
Дверь в подвал осталась открытой. В противном случае на нее ушло бы времени не меньше, чем на входную. Мы спустились на этаж ниже уровня земли и оказались в узком коридоре, освещенном редкими лампочками, большинство которых не горело. Здесь было убежище для крыс. Покров воды доходил до щиколоток. Мерзкие твари пищали под ногами и на бордюрах.