Сквозь окно проскользнул первый луч солнца и расплылся на дощатом полу. Он принес с собой не только свет, но и облегчение.
— Мне кажется, пора завтракать, — сказала хозяйка. — Харви, помоги мне накрыть на стол. Никому не помешает чашка горячего кофе с яблочным пирогом.
8К десяти часам утра Центр Ричардсона был окружен. Цепь армейских подразделений растянулась вдоль лесной полосы на длину всей стены, которую отсюда можно было разглядеть только в бинокль. Одно из подразделений полиции захватило гараж Бритта Саливана. Прибывший автобус с шоферами из больницы был блокирован, а водителей пересадили в бронированные машины полицейского управления и увезли на допрос.
Я исполнял роль консультанта и находился рядом с лейтенантом Сойером. Кит мобилизовал триста человек, что составляло большую часть полицейских города: Я видел, как мой приятель волновался. Его приказы звучали отрывисто и лаконично. Руководить облавой такого масштаба под силу шефу департамента полиции Чикаго, а не начальнику отдела по розыску скромного захолустного городка.
Меня волновали другие проблемы. Матерый преступник руководил охраной богадельни, которая состояла из банды головорезов, собранных со всех тюрем Калифорнии. Им терять нечего. Если они сумеют сплотиться в один кулак, то жертвы неизбежны. Большие жертвы.
Сойер боялся проявить собственную инициативу, он всю жизнь был человеком подневольным и никогда не находился на линии фронта. Каждое мое предложение он встречал в штыки и злился, если усматривал в них противозаконные действия. Однако мне удалось его убедить, что ни одна машина не должна проехать в сторону больницы.
Если Вендерс проникнет на территорию больницы, то он тут же начнет уничтожать следы своих опытов, а это сотни невинных жертв. Мне удалось убедить в этом Сойера, и дорогу, наконец, перекрыли. Лейтенант не решался арестовать врачей, направляющихся на дежурство, их препровождали в гараж Саливана под охрану, где они ждали своей участи. Каждое такого рода задержание сопровождалось угрозами со стороны медперсонала, запугиванием и цитированием Билля о правах.
Лейтенант краснел и покрывался потом, а я все ждал появления Вендерса. Но его машина не появлялась. Сестра Скейвол проехала в Центр в семь утра, когда здесь еще никого не было. У меня не было гарантий того, что Вендерс уже не находился в больнице. Оцепление выставили в девять, на час позже, чем я рассчитывал. И потом, его могли предупредить.
Мы стояли на подъездной больничной дороге у самой опушки лесного массива перед выездом на поле. Сойер выглядел не лучшим образом, и мне показалось, что он постарел лет на десять.
— Как отнесся шеф управления к твоему назначению? — спросил я.
— Никак. Капитан был взбешен этим распоряжением губернатора и отправился на совещание к мэру. Бьюсь об заклад, как только эта кутерьма закончится, меня отправят в отставку. У капитана большие связи, а Чакмен забудет обо мне, как только ему на лысину свалится лавровый венок.
— Чакмен неплохой человек, но в одном ты прав, собственное «я» для него важнее всего на свете. Сейчас он идет ва-банк. Со щитом или на щите!
— В его возрасте такой расклад не худший вариант. Он безболезненно уйдет в отставку, утешая себя тем, что его имя войдет в учебники по судопроизводству.
— Не беспокойся, Кит. Ты не останешься обделенным. Твое имя войдет в учебники по криминалистике.
— После того как ты держал меня за болвана в течение всего следствия?!
— Я оберегал тебя от ошибок, которые взял на себя. Одно дело я, мне терять нечего. А ты представитель закона и должен чтить букву закона. Я составлю для тебя подробный отчет, а ты сам соображай, что тебе из него извлечь.
— Отчет, который ты должен был представить Хоуксу?
— Такой он не принял бы. Более обстоятельный.
— Но я тебе не Хоукс, и гонорара ты не получишь. На расходы не перепадет ни цента.
— Не будем мелочиться. Хоукс мне выписал аванс, и с меня хватит. Я отработал его деньги и нашел его жену.
— Но у тебя нет гарантии, что Лионел Хоукс находится в больнице.
— Есть.
— Письмо?
— Не стоит гадать. Мы еще не знаем, чем может кончиться эта затея.
— Черт! Где же Чакмен?!
— Скоро будет. Торгуется с губернатором. Уверяю тебя, что у Кейда немало козырей припрятано в рукаве. Когда он принял на себя ответственность за своих предшественников, заваривших эту кашу, он сумел просчитать все «за» и все «против». Думаю, что Кейд не настолько глуп. Наверняка он подготовил для себя мостик к отступлению. Ошибка всей этой банды Хоукса и Вендерса только одна. Они упустили Сирато Пако и отнеслись к нему, как к заурядному преступнику. А Пако оказался умнее многих. Честно осознавая свое положение и зная всю кухню и механизмы, задействованные в деле, он собрал на каждого своего партнера солидный компромат. Это та самая лужа, в которую чаще всего попадают люди в белых костюмах.
Со стороны шоссе появилась цепочка машин.
Сойер взглянул на часы.
— Половина одиннадцатого. Ну наконец-то!
«Кадиллак» Чакмена остановился возле нас. Идущий следом «Роллс-Ройс» проехал чуть дальше и притормозил у обочины. Два других лимузина так же остановились поблизости. Никто, кроме Чакмена, из машин не вышел.
— Ну? Как обстановка? — спросил Чакмен, приближаясь к нам и потирая руки.
— Все готово, — отчитался лейтенант.
— Ну и прекрасно. Будем начинать! Где полковник?
— Идет, сэр. Вон, взгляните.
Из леса к дороге шел бравый парень, похожий на тех, кто несет службу у Белого дома.
— Советую подождать еще полчаса, — предложил я.
— Почему? — удивился помощник прокурора.
— Женские отделения находятся на прогулке до одиннадцати часов. В случае перестрелки могут появиться жертвы. К тому же их могут использовать как живой щит, выставив женщин впереди себя, либо как заложниц. В преступном мире такие методы часто применяют.
— Резонно, Дэн.
К нам подошел полковник Каделла.
— Мои ребята готовы, сэр. А где же губернатор?
— В машине.
Чакмен указал на «Роллс-Ройс».
— Хороший танк, но от пулеметной пули не спасет.
— Губернатор возомнил себя невестой иранского шаха, которая не вправе показывать свое лицо подданным, — заметил я.
Однако мне не удалось разрядить обстановку. Лица моих собеседников были напряжены, как струны банджо.
— Скажи, Дэн, — обратился ко мне Чакмен. — В стене есть другие ворота?
— Да. С тыльной стороны. В восточной части стены. Судя по всему, их давно не используют. Полагаю, там следует выставить хорошую роту стрелков, разбив ее на две части. Одну убрать за холмы и насыпи, которых там хватает, а другую растянуть в цепочку вдоль стены.
— Вы были офицером? — спросил меня полковник.
— Сержантом.
— Но с боевым опытом?
— Приходилось.
— Знаете обстановку внутри больницы?
Я обрисовал каждый дюйм и предупредил, что противник необычный.
— У них нет военной подготовки, полковник. Но ждать можно любого подвоха. Этим людям терять нечего.
— Хорошо. Я прикрою тылы. Первым рядом пойдет полиция. У нее есть основания для наступления, мы имеем дело с криминальным элементом.
Полковник развернулся и направился к машине губернатора.
— Трус и перестраховщик! — дал свою оценку Сойер.
— Сожалею, — сказал Чакмен, — но я не имею права давить на него.
— Но можете давить на губернатора, а тот, в свою очередь, на полковника.
— Губернатор уже раздавлен. Лишний шум только усугубит его положение. У меня в сейфе лежит его заявление об отставке. Завтра оно пойдет по инстанциям.
— Такая гнида отделается легким испугом? — спросил Сойер. Но в его вопросе прозвучал и ответ.
— В большой политике, лейтенант, без компромиссов не обойтись. Диапазон компромисса оценивается объемом политических выгод, лежащих на чашах весов. Фемида слепа, и мы пользуемся тем, что можем допускать некоторые отклонения от лобового прочтения закона. Наши законы несовершенны, и часто приходится их корректировать в ходе того или другого дела. Кодекс не может учесть всех тонкостей.