— Я люблю его, — сказала Брия достаточно громко, чтобы Дженнер услышал. Она медленно опустила правую руку и позволила ей блуждать за спиной, где она спрятала три коротких ножа. — Больше, чем что-либо или кого-либо еще в этом мире.
Астрид одарила Брию медленной, снисходительной улыбкой.
— Я так рада это слышать. А что насчет тебя, вампир? — Ее проницательный взгляд вернулся к Дженнеру. — Ты пожертвуешь собой ради нее? В жертвоприношении тоже есть сила.
— Да, — сказал Дженнер. — Все, что угодно ради нее.
Слова ударили по Брие, и заставили ее грудь болеть от волнения. Астрид наклонилась над запястьем Брии, ее рот был готов вкусить кровь из прокола, который она сделала. Брия схватила один из ножей и быстро замахнулась. Мощным ударом она распорола горло ведьмы. Астрид сделала шаг назад, выдергивая нож, все еще торчащий из ее кожи. Брия достала второй нож и размытым движением вогнала его в грудь Астрид.
— Я люблю Дженнера, — рыкнула Брия в изумленное лицо некроманта. — И ни ты, никто-либо другой никогда не заберет его у меня.
Глава 32
Сила, удерживающая неподвижно Дженнера, отпустила его, как только Брия запустила маленький клинок в грудь Астрид. Хотя ведьма была на мгновение ошеломлена, она была далека от неподвижности, и в ее распоряжении оставался вендиго. Брия… его храбрая, умная пара дала ему фору, которая ему была нужна, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Дженнер не собирался позволять кинуть в Лету моменту ее храбрости.
В течение нескольких секунд Дженнер перешел к решительным действиям. Брия держала оставшийся нож перед собой, будто лезвие удержит вендиго от нападения. Ронан рванулся вперед, держа в одной руке пистолет, в другой длинный кинжал. Найя стояла позади них, но магия собралась в ее ладони, и ее собственный кинжал был поднят. Теперь, когда положение некроманта стало невыгодным, Дженнер был более чем готов уничтожить ее, раз и навсегда.
Астрид издала яростный крик. Она вырвала лезвие из горла. Кровь хлынула из рта, когда она кашляла и забрызгивала все вокруг. Дженнер не стал терять ни секунды, он рванул к ней и прижал к тротуару. Вендиго издал замученный рев и дернулся вперед, но Найе удалось сохранить того неподвижным с помощью своей собственной магии, поэтому тот не мог добраться до Дженнера.
— Отец, пожалуйста, — попросила Брия. — Потерпи. Все это скоро закончится.
Вендиго повернулся к Брие, его злобные глаза были почти грустными. Астрид боролась с Дженнером, царапала острыми когтями, пока кровь не стала течь из ран и по предплечьям. Он вспомнил, что она сказала о силе, которую содержала кровь. Если бы ей удалось ее проглотить, как-то использовать его силу, они все будут уничтожены.
Без колебаний Дженнер ударил ножом в грудь ведьмы. Сила рванула от нее, почти отбросив его с ее тела. Ощущение ножей, пронзающих его кожу, пламени, обдувающего его своим теплом, охватило его, но Дженнер борясь с ослепительной болью, снова ударил ножом, сильнее, пока не открыл грудную клетку. Боги, он надеялся, что Брия отвернулась, что защитила свои глаза от абсолютного насилия этого момента. Это было не то, что Дженнер хотел для нее, но он не стал бы уклоняться от того, что должно было быть сделано, чтобы защитить ее.
— Отец, нет! — Брия протянула руку и поймала вендиго за шею, когда тот снова бросился на Дженнера.
— Боги… черт побери, Брия! Уходи! Убирайся отсюда! — Если существо укусит ее, сумеет нанести ей даже царапину, это, несомненно, убьет ее.
— Нет! Я не оставлю тебя!
Отчаяние ее тона прокатилось ознобом по позвоночнику Дженнера. Он ударял снова и снова, его желудок скручивался от каждого удара, пока ничто не встало между ним и бьющимся сердцем ведьмы. Не было ничего, чего бы он не сделал для Брии. Ничего. Он отделил орган от тела Астрид одним сильным ударом и выбросил его с отвращением.
Дженнер наблюдал, как Найя шагнула вперед, несмотря на хватку Ронана на запястье. Она взяла странный цитриновый кинжал и вонзила его в отброшенное сердце ведьмы. Еще один взрыв силы взорвался вокруг них, на этот раз сбивая их всех на землю. Дженнер приземлился в десяти футах от неподвижного тела ведьмы и наблюдал, как ее сердце сморщилось в почерневшую массу, а затем рассыпалось кучкой пепла. Иисус, блядь, Христос. Тело вскоре последовало за сердцем. Бледная кожа потемнела и обуглилась. Тонкие пряди серебряных волос стали темно-черными, а затем ярко-белыми. Светлые глаза притупились от безжизненности и утонули, когда тело распалось и рассыпалось черными кусочками пепла.