- Да нет, братка, реально такие правила. И никто тебя тормозить не будет, тут Лесовой же расстреляет за такое. Он правильный до зубовного скрежета. Ему начштаба давно уже предложил тот берег прихватить, нет, все не хочет жертв лишних, итак, мол, полегло народу. Один умник тут заявил, что выжило от десяти до пятнадцати процентов населения. Только проверить некому. Хотя, по ощущениям, как-то так и есть. А, ну и вот, если мы тебя тут задерживать станем, нас Папа самих выпнет. Да так, что кости не соберем. Вот принял бы ты присягу…
- Принимал уже, чет не принесло мне это счастья никакого.
- А сейчас…
- Все, Серый, разговор окончен. Я не пойду опять в это болото. Верь-не верь, но у меня есть дела поважнее. И, пожалуй, покину я вас уже завтра утречком. Спасибо за приют и кормежку, потом скажешь, сколько должен.
Папай сидел и молча смотрел мне в глаза, покачивая головой в такт каким-то своим мыслям. Я смотрел в ответ. Даже Ксюша перестала шуршать и лишь тихонько сопела на соседней табуретке.
- Ты все такой же, Кир. Нет, не Кир, Мрак. Мудак. Упертый тупой мудак, который, глядя вперед, видит только свой нос. Поэтому ты никогда и в шахматы играть не умел.
- Ваши замечания будут учтены и внесены в список на рассмотрение. Еще есть, что добавить?
- Да пошел ты. Я тут за тебя распинался перед командованием, просил и уговаривал, а ты…
- А я тебя не просил. - Отрезал я. - Надеюсь, прочь не погонишь теперь, поспать в комфорте дадите?
- Я бы с огромной радостью сам тебя спать отправил, прям здесь и сейчас, но Лесовой же блюдет. Он потом меня самого спать отправит, навечно. Но ты подумай, брат. Если в самом деле есть кто-то важный - черт с ним, привози сюда. Не надо сейчас ничего отвечать, но ты подумай. И с тебя бутылка Джека, видел я у тебя в машине парочку.
Он допил свой компот, поднялся и ушел, напоследок бросив на меня скорбный взгляд.
- Ничего, что я тут присутствовала? - Ядовито поинтересовалась секретарша.
- Да нет, кто я тебе, чтобы что-то запрещать. - Я пожал плечами. - Захотела послушать - слушай.
Она покраснела и начала жать кулачки.
- Ты… Ты такой… Мудак! Прав был… - и тут замолчала.
- Ну-ну, продолжай? Хотя, чего это я, кто бы это ни говорил - прав был. На все сто. И заметь, я и не спорю. Вот только вопрос - ты чего завелась-то сейчас?
Оказалось, бедного ребенка покоробило, что тут при ней обсуждалось, что у меня есть кто-то важный и этого кого-то я привезу сюда, соответственно автоматически они переходит в разряд неважных. К своему изумлению, я даже находил в этом определенную логику, но все это от бедности и собственной низкой самооценки. То, что она вообще-то собиралась в Иркутск, уже как-то и не обсуждалось, причем, как само собой разумеющееся. А в разряд важных для себя людей я бы отнес далеко не в первую очередь дела амурные, а товарищей. Да и матушку с прочей родней, вот только как их сюда допрешь-то… Надо думать.
Ксюха все еще дулась, а я не стал лезть с утешениями. Не мое это, никогда не умел. И тем более, не хотел врать, а честно сказать пока было нечего - ибо я и в самом деле абсолютно не знаю, как буду разруливать всю эту ситуацию с бабами. Ксюха - она, конечно, и хорошая, и молодец, и все такое, но… Но где-то глубоко внутри я рвался к Алисе. И то, что не было связи уже несколько дней, мне уже выжрало все потроха.
У Степаныча я телефон все же отжал, прям перед отъездом с дачи Володи. И даже связь тут наличествовала. Вот только ни дозвониться, ни дописаться ни до кого из Красноярска я не мог - везде бездушная женщина говорила, что абонент не абонент. Порадовали, разве что, несколько сообщений, видимо, отправленных ранее - несколько от Миши и братьев, и пара от Алисы. Последние были очень разные и по сути, и по наполнению - одно пространное, где через строки проглядывала… Скука? Тоска? Сожаление? Бог его знает, в общем, но в нем она поведала, что они всей разношерстной компанией будут до последней возможности ждать меня там и искренне надеются, что со мной все в порядке. А второе было чрезвычайно сухое, несло только подсказку на место, где их искать, если к моему приезду они все же будут вынуждены покинуть дом. И даже пожелание здоровья и удачи никак не меняло общее впечатление.
Ксюха, конечно, заметила мою возню с телефоном - что несложно, потому что я и не скрывался, только при попытке звонка отошел - и притихла, а потом начала понемногу показывать свой характер. И это не нравилось уже мне, но при посторонних выяснять отношения никогда не любил. Так, шикнул и напомнил про негласную субординацию, чуток помогло. Но потом ждет меня разговор. И так мне и надо. Сам дебил, куда полез, на двадцатилетнюю девчонку без царя в голове, чертов суицидник…