- Как ты можешь так жить? - Проныла секретарша, когда мы отдалились от процессии и вернулись на трассу. - Ты всего боишься!
- Да, собственно, я поэтому и дожил до своих лет, что всего боялся. Хотя формулировка мне не нравится, но не суть. Никого не боятся только мертвые, слышала такое? - Благодушно произнес я, не отрывая взгляда от дороги.
- Ой, да иди ты. Это бесполезно… - Ксюша буркнула и повернулась ко мне - останови, я назад пересяду, спать буду!
Я легко выполнил просьбу (будем считать, что это была именно она), - ночью, значит, первая дежурить останется, если потребуется. Дальше ехали молча - я снова вернулся к мыслям о том, как разрулить сложившуюся идиотскую ситуацию с гаремом, а секретарша и в самом деле, кажется, задремала.
В наколенном кармане пиликнул телефон. Это было так неожиданно, что я аж вздрогнул. Полез за ним, неловко скривившись за рулем - все же Навара не самый просторный для водителя транспорт. Завозился, достал вместе с ворохом ключей - и тут же выронил. Тихонько выматерился и нагнулся, буквально на секунду. А когда выпрямился - увидел на лобовом стекле чертовски знакомую паутину трещин.
Тут же, не раздумывая, рявкнул назад:
- На пол! И не высовывайся!
Соскочил в кювет и, вихляя, как ненормальный, рванул обратно. Прикрываясь невысокой насыпью-дорогой, рванул в обратную сторону, пригибаясь на всякий случай.
Отъехав километра на полтора до неприметной прогалины в лесу у дороги, остановился, обернулся - больно тихо себя вела Ксюша. Она, как и было велено, скатилась на пол между сидений. Вот только не факт, что сама - на светлой кофте расплывалось огромное красное пятно.
В первые мгновения не мог поверить. Потом увидел ее распахнутые глаза и кривящиеся губы, бомбой подлетел к заднему ряду и наклонился над девушкой. Убрал волосы с лица, аккуратно, как самое хрупкое вещество в мире, поднял на сиденье, прошептал:
- Тихо, тихо, маленькая, сейчас все разрулим, ты же меня знаешь. Мы же с тобой как колобки, помнишь?
Ксюша беззвучно всхлипнула, нащупала мою руку и сжала. На удивление, сейчас она даже не пыталась плакать. Просто молча следила за мной глазами. А изо рта текла тонкой струйкой кровь.
Я потихоньку, стараясь почти не шевелить девушку, снял с нее свитер, потом тоненькую белую майку. И внутренне застонал. Это все. Входное отверстие было около правой груди. И это, сука, даже не 5,45, хотя и от него было бы не намного лучше. Пробито легкое, к бабке не ходи. И если входное отверстие аккуратное, то вот со спины… Как же ей больно, наверное. И я тут ничем не помогу.
Сука. Сука! Сука!!! Я мысленно выл в голос, руками продолжая вытирать с нее кровь и шепча что-то успокаивающее. Полез в аптечку. Она снова поймала мою руку и сжала. Я посмотрел на девушку. Она шевелила губами, пуская кровавые пузыри, но говорила очень тихо. Наклонился.
- Я… все?
- Да брось, даже кость не задета, сейчас перебинтую, в части подлечим тебя и будешь лучше, чем раньше - я попытался придать голосу бодрости.
- Ты врешь… - Еле слышно прошелестела Ксюша. - Ты… не умеешь врать…
- Нет! - Чуть повысил голос я. - Есть же еще регенерация, как с моей спиной!
- Дай… договорить… дурак. Мне очень… больно… - Лицо девушки скривила гримаса боли. - Может… так оно… и лучше… а?
Она попыталась мне подмигнуть, но снова скривилась в болезненной судороге.
- Не неси ерунду, маленькая, ты… - Она снова сжала мою руку - ты мне нужна.
- Не дай… мне встать… пожалуйста… - совсем тихо прошептала она и закрыла глаза. - Очень… больно… всю жизнь…
Я все же достал аптечку, залез в нее и тупо смотрел внутрь, одной рукой продолжая держать маленькую лапку Ксюши. Она еще была жива, но я абсолютно не знал, что я могу сделать.
- Обними… меня.. дурак… - Скорее, уловил я, чем услышал.
Выбросил бесполезную аптечку и прижался к Ксюше. Последнее, что услышал - повторение просьбы не дать ей встать.
***
В голове была звенящая пустота. Не было ни тоски, ни злости, ни жалости. Даже то чувство, что надо куда-то спешить, растворилось, словно его и не было. Осталось только одна мысль. И эта мысль обещала много беспокойных дней мне - и очень много страданий некоторым людям. А может быть, и очень многим.