- Але – и снова тихо-тихо. Кажется, понимаю почему.
- Ксюш, ты ничего не хочешь мне сказать? – Спросил я, выпуская клуб дыма.
- Кирилл, простиии – девушка явно плакала. Но мне почему-то совсем не было ее жалко. – Я не знала, как сказать тебе по-другому! Если бы я сказала, что здесь происходит, ты бы меня не забрал!
- А кто сказал, что я сейчас тебя буду забирать? Я все еще не понимаю, что за хрень здесь происходит, но мне гораздо проще свалить сейчас одному. Я сижу в кабинете ээээ… тетки в зеленом костюме и с очень короткой стрижкой, не знаю уж, как ее зовут. Вернее, звали. Так вот, до твоего кабинета мне еще добраться надо, а мне это зачем? Хотя… Что-то я туплю. Ты почему ментов не вызвала до сих пор?
Трубка опять помолчала какое-то время, раздавались только тихие всхлипы.
- Потому что меня посадяаааат – сквозь слезы донеслось до меня.
Мда, даже экстремальные случаи не всем людям помогают поумнеть.
- И тебяаа тоже – добавила трубка и я едва не подавился сигаретным дымом.
- Я-то тут с какого боку? – Спросил я – Я законопослушный гражданин, даже налоги плачу иногда, а то, что через дорогу иногда бегаю в неположенном месте - так это не уголовка.
- Кирииилл – заныло в телефоне снова – пожалуйста, иди сюда, тут за стенкой Николай Петрович, он очень страшный, пытается ко мне попасть, Кириииил… Я тебе все расскажу, здесь, я боюууусь…
Ну вот. Шанс почувствовать себя рыцарем, спасающим даму из лап дракона, по пути поубивав кучу злодейских монстров. После чего рыцаря самого закроют в башню лет на двадцать пять. Ну уж нет.
- Ксюша, ты где именно находишься? И вообще, что у вас тут случилось? – На второй вопрос была у меня догадка, но в моей голове она звучала диковато и неестественно. Я же тоже иногда ошибаюсь? Хоть бы и в этот раз… Я прикрикнул в телефон - Да соберись ты, мать твою, Ксюша!
Трубка снова помолчала, несколько раз вздохнула и выдохнула.
- Я в кабинете Николая Петровича, а он в приемной, пытается попасть ко мне сюда – девушка, кажется, и правда чуть успокоилась, хотя голос все еще заикался – Они с Джошуа были в лаборатории, потом он один прибежал сюда в панике с перебинтованной рукой и кричал, что это конец. Я ничего не поняла, потом он кому-то позвонил из кабинета, позвал меня и сказал, что объявляет карантин и никто не выходит из здания. Кирилл, пожалуйста, помоги мне, мне страшно… И полицию вызывать нельзя, нас сразу задержат, мы для них будем соучастники, и ты, и я, мне Николай Петрович это объяснил! Кириииил… - и она снова заныла.
Да твою мать. Легкий жирный заказ, покататься тридцать км, а денег как за три тысячи! Чтоб вас черти на самой горячей сковороде жарили, хреновы яйцеголовые! Что вы опять намудрили, скоты??? Я схватился рукой за стол и хотел на нервах перевернуть, но вспомнил о коридорных обитателях – опять же начнут долбиться, сволочи. Пусть дверь и не откроют, но раздражает. Да и страшно, чего врать-то себе. До чертиков страшно. Я лучше посижу рядом с трупом хоть сутки, чем еще раз посмотрю в эти пустые глаза.
Так, Саныч, отставить нытье. Надо подумать. Я бросил в трубку:
- Сиди тихо, как дохлая мышка, сейчас разберемся. И телефон держи под рукой! Все, отбой, наберу еще. – И отключился.
Итак, что мы имеем. Что здесь случилось – сейчас разбираться не хочу и не буду. Что бы это ни было, оно уже случилось и на это я никак не повлияю. Причем, есть ощущение, что как-то я на это повлиял неделю назад. Как там я думал? Буду причастен к победе над короной? Ну-ну. Хотя тоже чушь, моя роль там была не больше, чем у таксиста. Некстати вспомнился Насрулла и на разрыв шаблона захотелось беляшей. Боже мой, сижу рядом с трупом, за дверью какие-то окровавленные уроды, а я хочу беляш. Мрак… Отвлекся. Что я могу сделать? Самый очевидный вариант – звонить ментам, МЧС или еще кому и просить спасти нас, сирых и убогих. Свою догадку о причинах происходящего можно и нужно смело засунуть себе… куда-нибудь, потому что если я ее озвучу – пришлют, скорее, улыбчивых санитаров и смирительную рубашку.