- Как крикун?- С запинкой спросила Фолси. Син, подняв брови, посмотрел на зека. Костров улыбнулся и подмигнул, без спроса влез в эфир – помог вживленный датчик во лбу:
- Порядок. Наслаждаюсь полетом.
- Желаю успеха! – весело отозвалась пилот, неизвестно к кому обращаясь.
- Хорошего масла, - бодро отозвался Костров и улыбнулся.
Глава 20
Его голос заглушил реплику Сина, который ещё не понимал значимость вживленного датчика в единой цепочке управляемой техники. Китаец похмыкал и отключился. Виталик посмотрел на лицо парня и поймал тот момент, когда оно сменило маску значимости и заносчивости на маску почтительности. Линии лица, дрогнув, изменились: общие черты размягчились, появились нотки юности. Син шевелил губами. Голос, секунду назад рокотавший в кабине усиленный мега, сошел на нет. Старший группы переговаривался с лейтенантом Роем. Внимал словам Богам. Трепеща каждой клеточкой. От чужого угодливого лица стало гадко.
Виталик принялся надевать кислородную маску. Во включенный динамик бодро влетели голоса товарищей. Изображение монитора показывало их расслабленные тела. Голоса накатывались и налаживались друг на друга, создавая гул. Уловить смысл не представлялось возможным. Очевидно, его просто не существовало.
- Что происходит? Как вы там, братки?
- Браток? – возмутился сразу Гай, - кто это меня считает своим братком?! Уж, не рядовая ли китаёза набивается ко мне в друзья? Что? Оценил мою значимость? Понял, наконец-то кто я такой? И теперь хочешь стать моим лучшим другом? Не выйдет. Ты уже в черном списке.
- Да это, Шеф, – подсказал Гном.
- Шеф?! Правда, ты? Тогда ладно! А то я уже начал думать, что у меня китайцы в голове разговаривают! Дожился!! – Псих успокоился на долю секунды. – Что там у тебя?! Сел за руль, так рули, нечего болтать!! Наизнанку все тут вывернулись. Василиса в обмороке. А, нет. Показалось. Кто так водит?!
- Я – Эндрю. Я не Василиса.
- Какая разница? – изумился Гай. – Шеф, мы хоть в один поворот вошли? Признайся.
- А, да меня ещё очередь не дошла. – Костров тихо посмеивался над Гаем, крутящего в разные стороны головой. Наверное, пытался увидеть колонки, не соображая, что наушник рядом с ухом. А может, забавлялся чему-то своему, находился в естественном движении. Танцуя свою музыку тела, дыша невидимым ритмом. В голове мелькнула простая мысль: боялся ли чокнутый учитель. Возможно. В детстве. В раннем. Сейчас мысли психа летали вихрями и спиралями, и не могли сосредоточиться на таком простом чувстве, как страх.
- Как же ты мог? – не истовал Гай, обращаясь к Андрюшке, словно и не говорил до этого с Костровым. – Я думал, ты, нормальная девчонка. А ты оказался Андреем Петровичем, да еще и в скафандре. Побаловались бы сейчас. Времени свободного то сколько. Пропасть! Придется мучатся от безделья! Сожрет нас хандра! Что негр вылупился? Что тебе то от меня надо? Найди иллюминатор, смотри на звезды. Может солнце увидишь или комету. Нет, ты чего хочешь?! Ты, я вижу, на моего друга глаз положил?! Хочешь разборок? Ну, давай! Давай! На ножах!
- У нас нет ножей, - сказал Фазер. – И иллюминаторов здесь тоже нет.
- Ты с темы то не сходи! Раз начал, то давай закончим.
- Тихо! - Зычно скомандовал рядовой Син. – С этой минуты не засорять эфир. Особенно касается 253 756.
- Нет «ножей». Тоже мне проблема! Как же я молчать буду? Я же умру, - пробормотал Гай. – Мне молчать никак нельзя. Я слова забуду. Говорить разучусь. Китайский сэр? Что мне делать?
- Говори про себя.
Гай, пораженный мыслью в самое сердце, трагично замолчал и даже дергаться перестал. Лицо его осунулось. Но лишь на минуту! Потом начал беззвучно открывать рот. При этом голова его вот-вот должна была оторваться. Ничья другая шея не выдержала бы столь ошеломительной нагрузки: поворотов, кивков, зигзагов. Заключенный стал разговаривать про себя.
- Поступили дополнительные сведения, - сказал Син Кострову. – Метров двадцать придется идти до анабиозного отсека. Прохода для техники вниз нет. Кинем вездеход.
- Большой разведывательный 3ММ? – уточнил Виталик. – Тип корабля, на который мы следуем?
- Тип корабля? Зачем тебе знать? Это секретная информация. Хочешь сбежать? Задумал какую-то ерунду?!
- Хочу сделать анализ.
- Какой еще анализ? – растерялся китаец. – Зачем нам анализ?
- Для оценки.
Син задумался и назвал тип корабля. Конечно, ничего секретного. Костров прикрыл глаза. Рядовой занервничал:
- Разбираешься что ли?
- Самую малость. Работаю со схемами. Будет накладка по существеннее той, что вы назвали, сэр.
- Да ну? – хмыкнул Син.
- Анабиозный отсек находится на нижней палубе. Мы же прибываем на верхний уровень, по нему будем ехать, и идти «двадцать метров». Спускаемся по трубам на нижнею палубу. Соответственно работают две вытяжки: на спуск и подъем. Вопрос во времени. Мы потеряем скорость. И выполнение работы затянется. А у нас кислородные баллоны на два часа. Придется же перетаскивать ванны. Или будем будить людей?
- Команды будить людей не было. И я ничего не понял, - признался Син. Костров повторил.
- Откуда такие сведения?! Хочешь меня обмануть?! Запортить порученное мне дело?! Оно же простое. Зачем ты открывал рот! Теперь появились сложности.
- Это еще не сложности. Схема корабля до банальности простая. Запроси пилота Фолси и лейтенанта Роя. Пилот не заинтересованная сторона, даст наиболее объективную и быструю информацию.
Рядовой не хотел показывать своего замешательства, но непроизвольно поник головой, посерел лицом и наверняка, погрыз ноготь, если бы не прочная перчатка скафандра, закрывающая ладонь с всегда бедными пальцами. Костров загасил улыбку, низко склонившись над пультом. Делая вид, что воспоминания с управлением тихохода, всплывают в памяти с трудом. Голова зачесалась не к стати. Зуд превратился в пытку.
Син потянулся к кнопке экстренного вызова Фолси, но рука его застыла над головой. Заговорил Рой. Непринужденным голосом говоря:
- Отрывать пилота от работы запрещено.
- Есть, сэр!
- Информацию подтверждаю сам.
- Да, сэр!
- Вы просмотрели чертежи и схемовые прикладки корабля?
- Нет, сэр! Я готовился к операции, сэр.
- Сынок, это и есть детали операции. Понял?
- Да, сэр. Я смотрел, сэр. Честно, смотрел, сэр. Не все схемы читаются легко. Путаюсь. А у нас на базе нет должных уроков по изучению схем, сэр. Мне никто помочь не смог, сэр.
- Останешься без ужина.
- Есть, сэр! – обрадовался рядовой.
В канал связи влился голос Фолси.
- Цузуки Малышу, прием.
- Малыш на приеме.
- Команде приготовиться к посадке. Выгрузка Малыша пятнадцать секунд. Крепление в ангаре знаете?
- Знаю, - ответил Костров.
- Время на закрепление Малыша тридцать секунд. На сорок пятой секунде лодка покидает корабль. За срыв времени – наказание. Связь на этой волне. Сто ванн собрали в отсеке, и я прилетаю за грузом по первому вызову. Без вызова прилетаю через час. Не опаздывайте. Не советую. Рой?
- Фолси?
Костров и Син переглянулись, связь стала шифрованная на некоторое время, потом опять раздался голос капитана лодки:
- Жду подтверждений.
- Подтверждаю, - сказал Рой.
- Подтверждаю, - поддакнул Син.
- Крикун? – напомнила Фолси.
- Подтверждаю.
- До связи.
Костров кашлянул и был удостоен косого взгляда. Син властно заговорил в рацию:
- Команде приготовиться к посадке!
- А, что будет? – не выдержав, спросил Гай.
- Лучше не шевели языком, а то откусишь.
Виталик осмотрел панель, пытаясь увидеть следы бывшего водителя. Некоторые чудики втыкают в миллиметровые щели фото жен или своих собак. Другие предпочитают рисовать по свободному пространству от кнопок замысловатые линии, складывая их в траектории лабиринта. Ничего подобного. Чисто. Фолси принялась за маневр, и тяжесть сразу откинула в кресло, пытаясь раздавить. Расстроился. Чужая бы закорючка согрела душу. Член от перегрузок протестующее вздрогнул. Костров повернулся, чтобы что-то сострить и увидел, как Син сильно зажмурился и беззвучно шевелит губами, нашептывая про себя молитву. Виталик обмяк. Тело упало и растеклось в кресле. Превращаясь в студень, заколыхалось толчками. В этот миг части единого организма жили отдельной жизнью. Глаза, например, увидели на подлокотнике кресла надпись. На душе потеплело. «Нет. Не био проклятый водил в дело Малыша, человек! И видно храбрый чертяка, отчаянный». Губы искривила улыбка.