Глава 22
Замки отсоединились легко.
Щелкнул, выдвигая из пазов скобу. Дернул. Ванна без сопротивления послушно покатилась из зажимов. И тут кто-то большой и неловкий, прыгнул через ванну, чуть не сбив с ног. Сердце дернулось. Рука поднялась в замахе, но скорее не для удара, а для прикрытия головы.
С пола испуганно смотрел Гном.
- Это я, Шеф, - сказал он и трагично замолчал, не найдя больше слов. Костров наклонился и, глядя по сторонам, внятно произнес:
- Отключи рацию. Кажется, я понял чужую тактику.
- У них есть, тактика? – ужаснулся товарищ, - а я думал они просто убивают всё вокруг.
- Это не так. Мы еще живы. И, если посмотришь, то остальные наши тоже. Без электронной начинки мы для них ничто. А в нашей резиновой одежде минимум схем. Уж, поверь мне! Что не скажешь о киборгах и… Всё-таки хочется верить, что паренек жив. Хватай ванну. – «Ловко я ввернул про наши скафандры. Хотел бы я то же самое сказать и про свою голову, где есть и электронные схемы и датчик».
- Зачем? – возмутился Гном. Голос его звучал приглушенно.
- Затем, что без ванн мы никому не нужны. И как только Син для Роя перестал существовать, мы для него то же исчезли. Закон джунглей: нет живых, нет и проблем. Дойдем до лодочного отсека и вызовем базу. Стой! Не торопись. Часть ванн ещё цела, - Костров пригнул голову от близкого разрыва. – Я пойду ещё за одной. Пробирайся к вакуумным переходникам.
Гном кивнул, уцепился за скобу. Рывками стал продвигаться к выходу. Костров некоторое время следил за ним и, когда понял, что это интересно только ему, расслабился.
Среди разрывов впечатляюще выглядел вопящий Андрюшка. Он так и стоял посередине зала, раскинув руки и, запрокинув голову, огонь, взрывы искр, чужие смерти – всё проходило мимо него. Завывание переходило в хрип, смолкая. Разум оживал. И черные маслины глаз стреляли по сторонам, оценивая ситуацию. На Кострове и Гноме они останавливались всё чаще. Он уже явно принял решение и только не знал к кому присоединяться, выбирал.
Фазер сидел на полу и испуганно смотрел на двигающегося скользящим шагом Шефа. Силился что-то сказать и мог.
Гай ни на кого не смотрел. Он полз по проему, отделяющую первую шеренгу ванн от второй. Полз без цели, просто так, подчиняясь само себе и, веря только внутреннему зову, который толкал его вперед. Упрямый.
У Кострова появился соперник – черный змей. Он скользил слева и лениво контролировал движения человека. А возможно его беспокоили слабые импульсы шедшие из головы потенциальной жертвы. Хотелось взять крайнею ванну из второй шеренги. В ней по уставу должен был лежать офицер. Заполучив такую добычу можно рассчитывать, что за ними пришлют лодку.
Хотелось верить.
Змей не отставал.
Везде царило разрушение. И нельзя было понять, что перед тобой в данный момент: трещит, извиваясь из блока, рваная проводка или ты влез без спроса в чьё-то игрище. С непонятными правилами и сумасшедшим дыханием чужой жизни.
Пол под ногами вздрогнул. Мощный толчок накренил корабль и, судя по автоматической выправке баланса, Костров понял, что главный корабельный компьютер ещё жив. Скоро до него доберутся и тогда всё.
Неприятный спутник отстал. Очередной взрыв за спиной оповестил о том, что появится следующий минус в общем списке фамилий. Интересно, сколько осталось до конца?
Оказавшись среди не взорванных ванн, Костров почувствовал сильную дрожь. Пальцы одеревенели и тыкали в клавиши зубьями грабли. Мимоходом прочитал адресный вкладыш. В офицерской ванне лежал капрал Грей. Некогда разочаровываться. Рывок! Продолговатый саркофаг выходит из зажимов. Рядом плеснул в маску лица взрыв. Глаза уставились на соседнею ванну, сверху на неё пикировал «пожиратель энергии». Решение ещё не успело сформироваться в четкую мысль, как тело рванулось вперед, ноги зацепились за освобожденную штатную единицу, а руки раскинулись в широком разлете. Красивый прыжок! Спортивный. Жаль, что никто не успел запечетлить для потомков. Пальцы остервенело застучали по клавишам. Эту музыку можно было только лицезреть. Слушать – нет. В течение следующей секунды Виталик лежал, уткнувшись маской в пол, рассматривая рисунок вышерблинных песчинок, и закрывал голову рукой, веря, что если произойдет взрыв, то ему обязательно должно повезти. Смерть не слизнет его, протанцует в вихре пламени, чертя вокруг себя зловещей, с мокрым от крови лезвием, косой.
Змей сбросил скорость у самой крышки. Не торопясь, проплыл вдоль саркофага, не касаясь поверхности, и скользнул прочь, растворяясь в полыхающем шабаше.
Костров поднял голову. Убедился, что никто и ничто ему не угрожает. И принялся отсоединять крепежи ванны.
Пригибаясь от всполохов оранжевого пламени, по проходу семенил Фазер. Страх сковывал его движения. Упрямство старого негра, с каким он продвигался к Кострову – поражало. В проходе показался Гай, не изменивший манеру передвижения. Хоть полз он и не профессионально, зато быстро, отстав от Фазера на двадцать метров. В руке психопат сжимал грязную тряпку. Она ему мешала, но он не отпускал вещь, веря, в её ценность. Тряпка была со следами крови, копоти и обугленными разводами белой краски материала.
Фазер почти доковылял, когда Костров сильно рванул вторую ванну на себя и принялся вытаскивать её в проход. Закрученная в бараний рог над его головой пронеслась оранжевая змея. Заметив негра, Виталик закричал:
- Отключи рацию, - и, как маска не приглушала голос, Фазер услышал, кивнул. В полном молчании устремился к офицерской ванне, в которой лежал капрал Грей. Ухватился за скобу, пропустил мимо себя Кострова, и, согнувшись дугой от напряжения, принялся тащить саркофаг.
Гай слышал слова Виталика и сразу взорвался внутри себя бурей эмоций. Минута опасности выбросила наверх, скрытые до этого момента бешенством, самолюбивые чувства. «Мне никто не смеет приказывать!! Я лидер! У меня педагогическое образование!! Я – учитель труда! Я главный! Мне должны подчиняться негры, потому что я белый! Ненавижу уродов и детей! Как можно не любить уроки труда?! Информатику им подавай! Биологию! Тьфу! Труд! Только труд из негров сделал белых, а из обезьян человека! Меня не проведешь апокалипсисом! Я помню! Я не забыл!!! Из чего надо делать указки. Параграф два точка два!» Гай перестал ползти. Перевернулся на спину, чтобы удобнее было кричать про себя и жестикулировать немому крику. Тема затронула душу. Вывернула наизнанку. Вспомнились старые обиды: здоровые негры в тюремной душевой и злые дети на уроках. Кровавая пелена сползла сглаз так же внезапно, как и появилась. Устремленный вверх взгляд с непониманием рассматривал роящихся в клубки цветных змеек. По лицу заблуждала глупая улыбка. Рана в груди за болела. Нестерпимо зачесалась. И Гай резко перевернулся, прополз животом, пытаясь унять зуд. Потом сначала с четверенек, а затем в согнутом состоянии двинулся к приятелям. Да, к друзьям. Надо успеть сказать им что-то важное. Кулак его по-прежнему сжимал тряпку.
Фазер, повернувшись спиной к ванне, не спускал вылупленных глаз со спины Кострова. Сейчас только он задавал темп и мог вывести из этого кошмара. Рука крепко сжимала скобу. Внезапно ванна резко покатилась, ударяя под коленки. Вращая белыми белками глаз, Фазер дико вскрикнув, обернулся. В другой конец ванны, уперевшись в край руками, согнувшись нелепой дугой, толкал Гай. «Ничего сверхъестественного. Вот видишь! Всё объяснимо. Это не смерть. Это всего лишь белый недоносок, психопат Гай, который ненавидит негров и детей. Ничего страшного», - подумал старый негр. Гай поднял перекошенное лицо. Свел мимику. Расползающиеся всегда черты лица. И … улыбнулся. Осмысленно и по-человечески. Фазер, мотнув в изумлении головой, прибавил шагу, переходя на неторопливый бег. Через несколько секунд сердце стало протестующее стучать в груди, как будто спрашивая: «Хозяин?! С ума сошел?! Мне и так то холодно, то жарко, то что-то давит. Сейчас же помрем!!» Фазер машинально погладил по скафандру. В груди подозрительно закололо.