Сарет поднял кулак.
– Но демона нельзя насытить! Если он на свободе, он никогда не прекращает поглощать.
Ксемету, казалось, стало скучно.
– Ты думаешь, я не знаю этого, Сарет? Поверь мне, я знаю о демонах больше твоего. Мне нужно было отвлечь и демона, и скирати, чтобы самому получить скарабея. Да, и еще одно. Возможно, тебе интересно узнать, что это я рассказал скирати об артефакте, которым владеют морниши.
У Сарета не было слов, его трясло.
– Зачем, Ксемет? – сказала Грейс и сама удивилась своим словам. – Зачем тебе скарабей?
Он перевел свой безразличный взгляд на нее.
– Скажи мне, женщина с севера, разве это не меньшее из того, что я заслуживаю, пережив такие мучения – мучения всей моей жизни. Я всегда был вторым после Сарета, и когда захотел то единственное, что не могло принадлежать ему, мне тоже отказали. – Паук пощупал его палец тонкой золотой лапкой. – Когда я выпью кровь Ору, то стану величайшим волшебником из всех живущих. Даже демон не сможет сопротивляться мне, и я снова свяжу его.
Наконец Сарет нашел что сказать:
– Вани стыдилась бы тебя.
Никакие из слов, что Сарет говорил ранее, казалось, не возымели действия, но эти… Ксемет как-то съежился.
– Она здесь, в Таррасе?
Сарет кивнул, и Ксемет снова прикоснулся к своему лицу. Если он и раньше не был красавцем, что теперь Вани подумала бы о нем? Но Грейс знала, что Вани отказала ему не из-за его внешности. Она верила, что предназначена Тревису. Однако что-то подсказывало Грейс, что Ксемет ничего не знает об этом.
Ксемет отступил от пьедестала. Он как-то сразу растерялся, затряс головой, забормотал что-то себе под нос. Сарет взглянул назад на остальных, это их единственный шанс, пока Ксемет отвлечен мыслями о Вани. Дарж поднял меч, Тревис опустил руку в карман.
Готова, сестричка?
Грейс сжала нити Паутины жизни.
Готова.
И вместе они двинулись вперед.
– Стойте! – закричал Ксемет, поднимая скарабея. Золотое свечение стало невыносимо ярким. Сарет, Тревис и Дарж отступили. Лирит вскрикнула, и Грейс почувствовала острый приступ боли, когда нити Паутины были вырваны из ее разума. Она отшатнулась.
– Ты что думаешь? – закричал Ксемет. – Что сможешь остановить меня сейчас? Ты знаешь, что это? В руке я держу скарабея, величайшую реликвию силы, которая осталась от Мрака Моринду. Единственной каплей крови Ору маги низвергали горы, заставляли моря кипеть и закрывали свет дня потоками саранчи. Меня невозможно остановить.
Сарет поднял руку, чтобы защититься от золотого сияния.
– Демон, Ксемет. Где демон?
– Он свободен, – победно произнес Ксемет. – Мои шпионы во дворце подслушали милый план Мелиндоры сегодня утром, поэтому я открыл Врата в Этерион. В то время демон был достаточно силен не только, чтобы добраться до Врат, но и чтобы пересечь их. Он слаб и медлителен после тысячелетия голода здесь в заточении, и ему придется немало поглотить, прежде чем он припомнит свою истинную силу. Все равно он – демон. Даже сейчас, я полагаю, он расправляется со скирати, как и с Мелиндорой Сребролунной и ее дружками. Когда демон покончит с ними, то прежде чем он станет слишком силен, я снова свяжу его – мощью божественного короля Ору.
Ксемет поднял скарабея выше, запрокинул голову и открыл рот. Его пальцы крепче сжали сияющего скарабея, раздавили его. Три темно-красные капли пролились Ксемету в рот.
Произошедшие перемены были быстрыми и жуткими. Крапинки золотого света – сначала бледные, как тусклые светлячки – проникли ему под кожу. Потом они стали ярче, роились над его лицом, шеей, светили сквозь ткань его одежды, пока все тело Ксемета не стало светиться так же ярко, как и скарабей.
Он откинул раздавленную драгоценность и выбросил руки вперед.
– Да! – кричал он, и его голос грохотал по всей пещере. – Да!
Золотые искры плясали у правой стороны его лица. Появились первая кость и зубы, потом мышцы и кожа. Искры потускнели до мягкого золотого свечения, которое покрывало его. Ксемет улыбнулся – и выражение отразилось на обеих сторонах его лица. Медленно он протянул руку и потрогал свою обновленную плоть.
– Цел, – прошептал он, его глаза светились изумлением. – Я снова цел. И я чувствую, как она течет по моим жилам. Его кровь. Я самый могущественный волшебник со времен самого Ору.
Лицо Сарета напоминало маску боли.
– Ты глуп, Ксемет. Вани…
Сияющее лицо Ксемета нахмурилось:
– Что Вани?
Сарет посмотрел в глаза Ксемету.
– Вани в Этерионе.
Ксемет замер, уставившись на каменный потолок наверху.
– Демон!..
С криком ярости Сарет рванулся вперед. Он почти успел. Тогда легким движением руки Ксемет направил потрескивающие золотые искры из своих пальцев в грудь Сарету. Морниш отлетел и со стоном боли упал на краю бездны. Лйрит закричала и бросилась к нему, удерживая над пропастью.
Дарж и Тревис двинулись к Ксемету, но они были слишком далеко. Только Грейс была рядом, но нити Паутины жизни ускользали от нее, когда она пыталась произвести заклинание.
Ксемет снял артефакт с пьедестала и прикоснулся пальцем к его острию. Брызнула кровь и покрыла артефакт.
– Я иду, Вани, – закричал он, и появились Врата: овал темноты, окаймленный голубоватым светом.
Ксемет бросился вперед. Когда он сделал это, кольцо голубого света вспыхнуло и расширилось. Грейс пыталась увернуться, но ее ноги скользили по камню. Вскрикнув, она споткнулась и соскользнула в противоположном направлении.
– Грейс, нет! – услышала она крик Тревиса.
Потом пещера исчезла, а Грейс погрузилась во тьму.
79
Как семечка, выплевываемая сердитым человеком, Грейс вывалилась из Врат и со стоном упала на камни.
С шипящим звуком Врата сомкнулись за ней. Грейс с трудом поднялась, опираясь на руки и ловя ртом воздух. На этот раз проход через Врата был как заплыв через черную толщу воды. Такую холодную, ужасно холодную. Ее мышцы застыли, разум стал кусочком льда.
Ты должна помнить кое-что, Грейс. Ты должна кое-чего опасаться…
С содроганием она вспомнила.
Ксемет. Где Ксемет?
С трудом Грейс встала и заставила себя двигаться. Вокруг бушевал шторм. Ветер завывал и визжал, раздирая волосы и одежду. Пятнистые формы кружили вокруг нее в воздухе, но Грейс не была уверена, настоящие они или лишь миражи.
– Грейс!
Поверх рева шторма она услышала голос мужчины. Нет, не шторма. Ее взгляд прояснился достаточно, чтобы различить мраморные колонны и высокий синий купол. Итак, это Этерион. Но внутри здания не может быть шторма, даже в таком огромном здании, как это.
Что-то сильно потянуло ее – один раз, потом снова. Но рук не было. Тем не менее Грейс чувствовала, как ее тело скользит по полированному каменному полу.
– Грейс, держись!
Наконец ее сердце растопило холод, и Грейс смахнула с глаз капли воды. Знакомая фигура припала к полу чуть в стороне. Мужчина держался за колонну у стены, его светлые волосы теребил ветер. Грейс проползла еще несколько метров. Она уже почти дотянулась до мужчины.
– Бельтан! – Ветер, казалось, сорвал слова с ее губ. – Бельтан, что происходит?
Взгляд рыцаря был направлен куда-то за спину Грейс. Она стала поворачиваться, чтобы проследить за его взглядом.
– Нет, Грейс, смотри на меня, понимаешь? Не смотри ни на что, кроме меня.
Грейс кивнула. Снова к ней прикоснулись невидимые руки. Она пыталась сопротивляться, но тщетно. Еще скользнула по полу.
– Держи ее, Бельтан! – закричала Вани.
Убийца ухватилась за колонну рядом с Бельтаном. Потом – Мелия, ее черные волосы бешено метались. Чуть дальше Фолкен и Эйрин держались за каменную скамейку, которая, должно быть, была прикручена к полу. За другую скамейку рядом с бардом и молодой баронессой цеплялась фигура– в черном балахоне.
Сердце Грейс затрепетало. Ксемет?
Нет. Маг отвернулся от ветра, лицом к Грейс. Его золотая маска была в дырах и трещинах, края обвалились, обнажая лицо, искаженное страхом. Это был не Ксемет.