Что мне могут предъявить? Вроде бы, ничего противозаконного не совершал. Сопровождение было с договором, вся та чушь, которую несла мне Ксения в кабинете ученого, по трезвому размышлению не выдерживает никакой критики. И в договоре, и в акте выполненных работ русским по белому прописано, что я являюсь только сопровождающим, там даже про охрану ни слова нет. Жаль только, с собой нет никаких документов, но если будут обвинять, то выбью телефонный звонок и пригоню сюда одного из своих бойцов. Так что ко мне, думаю, особых претензий по нынешней ситуации быть не должно.
Ксению же, как мне кажется, Николай Петрович тупо развел. Какие могут быть пригласительные от ее лица, выданные иностранцу? Она же обычный секретарь! А вот ученый молодец, оперативно придумал версию и даже убедил этого ребенка в ней. Следующий интересный вопрос — зачем было закрывать всех внутри здания НИИ? Не зря же он запретил охране выпускать кого-либо?
Я уже немного успокоился на свой счет, снова уселся на койку и основательно задумался. Думалась всякая откровенная гадость. Высокая вирулентность, оживший ученый, куча окровавленных людей в здании НИИ и приехавшие в биохимзащите люди. Все вместе походило на то, что Любовь Михайловна была права — мы тоже могли заразиться тем же, чем и Николай Петрович. Но мы живы, и я, например, даже здоров. По крайней мере, не чувствую позывов умирать.
Снова подскочил на ноги, подошел к бухгалтерше. Та выглядела все так же нездорово, но тоже помирать не собиралась, кажется.
— Любовь Михайловна, вы как себя чувствуете?
— А, тоже думаешь, что я в зомби превращаюсь? — Усмехнулась одними губами бухгалтер. Ксения выпучила глаза и подпрыгнула на кровати. — Нет, молодой человек, пока не чувствую в себе позывов питаться вами, успокойся. Сердце колет очень сильно и у меня с собой нет моих таблеток. Но я сейчас полежу, успокоюсь, и все пройдет, ты не переживай.
Я и правда выдохнул, но полностью не расслаблялся — кто знает, как это все происходит. Может, у Николая Петровича все так же началось… Хотя Ксюша говорила, что он с перебинтованной рукой прибежал из лаборатории. Если доверять стереотипам — его кто-то там укусил и заразил. Или пробирку какую разбил и порезался, тоже подходит.
— Вас никто не кусал? — На всякий случай поинтересовался у бухгалтерши
— Нет, я же у себя в кабинете просидела все время, одна — ответила она и недовольно покосилась.
А я что? Я должен знать. Кивнул головой и направился к двери. Постучал, не дождался реакции и начал уже пинать ее ногой. В замке скрежетнул ключ и я отошел на пару шагов. В приоткрывшуюся дверь сначала заглянул автомат, а потом уже лицо в привычном противогазе.
— Че надо? — Не очень вежливо поинтересовалось лицо.
— У человека с сердцем проблемы, нужен или врач, или хотя бы таблетки какие! Если она здесь отъедет, я вас всех засужу нахрен, сволочей! — Меня понесло. Не люблю когда с людьми, особенно со мной, обращаются как со скотом. — А если через десять минут не будет таблеток, как минимум, я выломаю эту дверь и засуну твой автомат тебе же в задницу, ты понял меня, ублюдок? Ну?
Костюмированный, явно не ожидавший такого наезда, только кивнул и исчез за дверью. Впрочем ненадолго, буквально через несколько секунд снова заглянул:
— А какие таблетки нужны?
Любовь Михайловна хрипло сказала со своей кровати:
— Нитроглицерин подойдет.
Костюмированный опять исчез. Появился минут через пять, оставил на пороге небольшую коробочку и закрыл дверь. Едва я отнес бухгалтерше принесенное, как дверь снова приоткрылась и оттуда произнесли:
— Кому там к врачу, выходи.
Я пожал плечами — то ничего, то сразу и таблетки, и врача — и сел на свою кровать. Любовь Михайловна тяжело поднялась и, шоркая ногами, отправилась на выход. За время с момента нашего знакомства, она как будто лет на двадцать постарела. Доковыляла до двери, зачем-то подняла руки и вышла. Дверь за ней закрылась и мы остались вдвоем.
С момента, как ушла Любовь Михайловна, прошло уже минут двадцать. Я не особо беспокоился — прием врача может разное время занимать. Да и, откровенно говоря, мне не была интересна судьба бухгалтера — я и с Вектора не рвался ее выводить, начала бы сильно мешать или решила остаться в кабинете — бросил бы не раздумывая. А вот Ксения сильно нервничала, своей беготней и тупыми вопросами, вроде «куда ее увели?» и «что будет с нами?», доставала меня. Под конец я не выдержал и рявкнул на нее, попросив прижать свою симпатичную пятую точку и закрыть рот. Секретарша надулась, взобралась с ногами на кровать и затихла.
Вдруг из-за двери раздались выстрелы. Я подскочил с кровати, подбежал к двери и замер сбоку. Прислушался. Сначала через дверь ничего не было слышно, потом вдали опять сухо треснуло. Я окончательно перестал понимать, что происходит. Версия, что застрелили бухгалтершу, возникшая первым делом, рассыпалась — зачем на нее тратить столько пуль? Или… Она все же стала зомби? Но даже в этом случае первой очередью ее могли уложить. Не понимаю. Обернулся к Ксении и громким шепотом прорычал:
— Залезла под кровать и затихла!
Девушку снова крупно трясло. Ее можно понять — вроде, только выбрались из одной задницы, и опять что-то пошло не так. Из коридора снова прозвучал выстрел, затем кто-то дико и протяжно заорал. За ним еще один, но этот крик двигался. Я тоже захотел орать. Ни хрена не понимаю! Что сейчас делать? Ломиться в дверь? Там, мне кажется, ничего хорошего меня не ждет. Сидеть здесь? Чего ждать? Не люблю тупое ожидание, а интуиция проснулась и во весь голос орет мне, что надо что-то делать. А вот по поводу, что именно делать — не орет. Все же постучал в дверь ногой, неудобно вытащив ее из-за угла — не хотелось попасть под шальную пулю, если какой-то умник выстрелит в эту сторону.
За дверью была тишина. Никто больше не стрелял и не орал, но и на стук не отреагировали. Я чуть осмелел, вылез из-за угла и уже сильнее попинал несчастную дверь. В этот раз сработало, оттуда раздался невнятный голос:
— Сидите тихо, все под контролем!
— Какой нахер контроль, служивый? Выпусти меня отсюда, ублюдок! — Заорал я — Вы вообще кто? Че вы мне можете предъявить? По какому праву задержали, уроды?
— Будешь орать — я зайду и прострелю тебе колени, козел. — Все таким же глухим и спокойным голосом раздалось за дверью. — Кто мы такие, тебе объяснят позже. Ты влез куда не надо, так что сиди и не вякай, целее будешь.
Спокойствие голоса меня окончательно вывело из себя. Нестерпимо хотелось выйти и сломать собеседнику хотя бы челюсть. Но трезвая часть мозга меня тормозила — что я ему сделаю сейчас? Пока буду ломать дверь, пусть и хлипкую на вид, он, не напрягаясь, прямо через нее сможет меня пристрелить. А если…
— Так зайди, урод! — Опять заорал я. — Или только из-за двери тявкать можешь? На цепи там сидишь, пес?
Идея была банальная до ужаса, но других не было. Если он зайдет — я вполне могу попытаться забрать у него оружие. А с ним мне жить гораздо комфортнее. Вся эта ситуация по ту сторону двери мне живо напомнила то, что происходило в Векторе, в описании Ксении. И все больше казалось, что мне за нападение на сотрудника ничего не будет. А если и будет, плевать! Достало!
Но, к сожалению, идея не сработала. Служивый за дверью выматерился в голос и замолчал. Дрессированный все же. Или тоже фильмы смотрел.
Несколько минут за дверью стояла тишина. Ксения выбралась из-под койки и опять залезла на нее, сжавшись в комочек и трясясь. До колик хотелось курить, но просить у охранника было уже как-то неудобно, после сказанного-то, поэтому я ходил по палате кругами. Встал у окна, какое-то движение привлекло внимание. Во дворе какой-то мужик в белом халате неуклюже ковылял по парковке. Не сразу понял, что именно привлекло внимание, а когда догадался — застыл столбом. Мужик был в халате, хотя на улице было достаточно прохладно, и корявая походка была очень уж похожа на то, что я видел в НИИ. Не отрываясь, продолжил смотреть, что будет. И, как назло, не видно было костюмированных с автоматами.