Ехать ни в какое «Место» я, само собой, не собирался. Очень уж господа в форме обрадуются такому визиту. Изначально еще, только при самом планировании поездки, предполагал ночевать иногда в машине — и спальник у меня там есть, и сиденья передние не родные, раскладываются во вполне терпимое спальное место, и не замерзну. Что смущает — так это то, что не очень хочется спать в машине возле магазина или посреди поселка. Можно выехать из поселка, вон лес вокруг, там наверняка ни одной живой души. Вот именно, что живой, а если версия, что мертвяки кучкуются в лесу — правда? Хотя, тогда бы их местные наверняка видели, а по словам болтливой продавщицы здесь про них пока только слышали и читали. Да, пожалуй, все же в лес. И закрыть все двери, на всякий случай.
Когда сообщил своей нечаянной попутчице, где и как мы будет ночевать, она сначала нахохлилась и что-то забурчала себе под нос, а потом зыркала на меня со своего сиденья из-под насупленных бровей. И молчала все минут десять, пока мы выбирались из поселка в близлежащий лесок. И хотя ее молчание меня более чем устраивало, но вот поза и злые и немного напуганные глазенки настораживали.
— Свет очей моих, что тебе не нравится сейчас? — спросил я девушку, смотря на нее краем глаза.
Та молчала, продолжая сверлить меня взглядом.
— Нет, так у нас дружба не сладится. Колись, дитя природы, что ты там напридумывала в своей юной голове? Напомню, я тебя не держу, более того — я до сих пор понятия не имею, куда ты едешь.
Девушка немного сдулась и пробормотала:
— Я боюсь с тобой в машине спать, мало ли, что ты себе там позволишь!
Нет, это не лечится. Я покрутил головой, поражаясь ходу мыслей.
— Слушай, я не собираюсь к тебе приставать. Ты, безусловно, симпатяга и все такое, но вот секс сейчас — это последнее, о чем я думаю.
— Ага, значит, все-таки думаешь! — Ее палец обвиняющее вытянулся в мою сторону. — Правильно мне говорили, что вам всем только одно надо! Да я с таким, как ты, никогда!
Достала. Я резко нажал на тормоз, перегнулся через девушку и открыл дверь.
— Ксения, прошу прощения за отнятое время, но вы раскусили мои коварные планы и теперь я вынужден стыдливо ретироваться под гнетом вашей справедливой критики. За сим прошу освободить мое транспортное средство, которое, к слову, тоже недостойно возить вашу проницательную личность — и, достав с заднего сиденья пакет с чем-то, купленным в универсаме, протянул ей в руки. — А это прошу принять от меня в дар как компенсацию моих злодейских планов на вашу честь.
И активно затряс второй рукой, показывая, в каком направлении ей стоит выметаться. Ксения смотрела на меня огромными испуганными глазами, которые активно намокали, но выходить не торопилась.
— Ксения, уж не знаю как вас по батюшке, вы чего ждете? — поинтересовался я — Красных дорожек тут отродясь не водилось, моя потрепанная личность тоже не предусмотрела общения с коронованными особами, поэтому уж будьте добры выместись сами по обычной русской землице. Не заставляй, блядь, выкидывать тебя!
В конце я психанул и от души рявкнул. Так-то я толстокожий и плевать мне, кто что думает и говорит, но почему-то ее фраза «с таким как ты» неприятно резанула. Наверное, это от стресса. Ксюша сидела все так же, не шевелясь и даже не моргая, только по щекам пробежали мокрые дорожки от слез.
— Королевы не плачут! — Чуть тише продолжил я. — Чего ждешь?
Девушка неожиданно потянулась ко мне, обняла, уткнулась лицом в плечо и сквозь слезы выдавила:
— Кирилл, прости дуру, сама не не понимаю, что несу. Не гони меня, пожалуйста, и не кричи, я боюсь тебя, когда ты кричишь!
— А мне-то на кой хрен вся эта информация? — Я не успокаивался. — Негоже с таким, как я, поди, в одной машине находиться-то? Может, мне выйти??
Ксюшу били рыдания. Она продолжала меня обнимать и заливать ключицу слезами, что вообще-то было неприятно.
— Я больше не буду, правдаааа — проныла она мне куда-то в плечо. — Вообще всю дорогу молчать буду, вот увидиииишь. Ну куда я пойду, мне страшнооо…
Я все же чуть отошел, выдохнул и предложил неплохой для себя компромисс:
— Могу подкинуть чуть ближе к отелю, дам денег, там останешься, все в большей безопасности, чем со мной в машине ночевать.
Девчонка заскребла зачем-то у меня по спине руками — то ли в замок их цепляла, то ли пыталась ребра вырвать, потом произнесла, все так же захлебываясь в слезах:
— Я все поняла, не буду, обещаююю! И в отель не хочу, мне с тобой безопаснооооо.
Тьфу ты. А такой шанс был сбагрить. Я опустил правую руку на голову Ксюше и аккуратно провел по волосам — а то случайно выдерну один, а она меня всего потом выщипает.
— Все, мир, отлипай от меня. И прекращай реветь, сейчас всю деревню разбудишь, подумают черт знает что…
Спустя минут двадцать я уже спокойно засыпал. Мне и до этого не раз приходилось ночевать в машине, поэтому чувствовал я себя вполне терпимо. А вот Ксюша долго крутилась, пыхтела и бубнила себе под нос проклятья, пока я не пообещал выкинуть ее прямо в спальнике на улицу. Помогло и она затихла, хотя, судя по неровному дыханию, так и не уснула, но это меня уже мало заботило.
Проснулся от того, что мне что-то щекотало лицо. Открыл один глаз и чуть не заорал — надо мной нависала Ксюша собственной персоной, в сантиметрах пятнадцати от моего лица, и смотрела прямо мне в глаза. Я дернулся и зарычал:
— Ты вообще ненормальная, скажи мне? Или это и правда боженька мне тебя послал за грехи мои тяжкие??
— Я не могу уснуть — очень просто информировала меня девушка. — А ты еще и храпишь. Я хотела заткнуть тебе одну ноздрю, где-то читала, что тогда люди перестают храпеть.
Я отодвинул ее от себя подальше и согнулся, садясь.
— Найдешь, где это прочитала — сожги к чертям собачьим. Люди тогда перестают храпеть, потому что перестают дышать. Мы во сне дышим одной ноздрей в основном, а ты ее закрыть хочешь. И не могла толкнуть меня? А если бы я тебя стукнул спросонья?
— Ты бы не стукнул, ты не такой — очень уверенно поведала мне малолетний психолог. — Ты бы не ударил.
— Вообще-то я уже ударял тебя, буквально несколько часов назад.
— Ну, тогда ты это сделал для меня же, чтобы вывести меня из истерики.
Мда, за несколько часов она меня уже дважды раскусила, ты посмотри. Прям в корень зрит всегда.
— Так, крошка Ксю, не занимайся ерундой и ложись спать. Если буду храпеть — толкни меня посильнее, я проснусь, а так больше не делай, поняла? — И откинулся назад на спинку. Эх, жаль ноги не вытянуть, совсем бы хорошо было…
— Ну Кирилл, мне не спится совсем. Я сегодня столько всего перенесла, что вообще не хочу спать! Поговори со мной!
— Будешь жужжать — отправишься спать на улицу. Как раз мой спальник испытаешь, я его ни разу не использовал на холоде. Утром сообщишь, как оно. Все, рота отбой!
И закрыл глаза. Слева еще пару минут слышалось шебуршание и пыхтение, потом затихло. Но теперь у меня сна ни в одному глазу не было. Ну твою мать, а так хорошо заснул! Чертова баба!
Пролежал так еще несколько минут, посчитал овец, потом баранов, потом представил почему-то как наш премьер-министр с президентом играют в чехарду, прыгая друг через друга. Но сон не шел. Я тяжело выдохнул и тихонько спросил:
— Эй, наказание божье, спишь?
Ксюша буквально подпрыгнула на месте, что в спальнике было очень похоже на испуганную гусеницу.
— Нет! Ты решил со мной поговорить?
Господи, что за человек? Час назад она меня обзывала, потом ревела, сейчас уже чем-то довольна так, что аж светится.
— Нет, поговорить я почти никогда не хочу. Я хочу покурить.
Снова уселся, закурил в приоткрытое окно.
Слева подползла гусеница-Ксюша, так и не вылезшая из спальника.
— Угостите даму сигаретой, молодой человек — томным голосом произнесла она, а потом не выдержала и прыснула смехом. — Ты слышал да? Я как настоящая леди умею разговаривать!
— Вот это здорово, вот это повезло тебе, ты молодец! — восхитился я, протягивая сигарету и зажигалку. — Только вы, леди Ксюша, имейте ввиду, если прожжете мне мой спальный мешок, я вас придушу обеих — и леди, и Ксюшу.