Через пару минут я вышел из леса, дымя сигаретой, достал из Ниссана банку энергетика и направился к костру. Откровенно говоря, особого желания общаться эта троица не вызывала, но они явно были местными, и могли подсказать, как еще подольше ехать подобными путями. А меня нынешний способ перемещения устраивал, несмотря на сомнительную скорость. На полпути перехватила взлохмаченная Ксюша, стрельнула у меня сигарету и утопала в лес, а я подошел к костру и присел на лежавшую сухую лесину.
— Доброе утро, не помешаю?
— Здрав будь, добрый человек! — Странновато поприветствовал меня самый старый на вид из сидящих дед, но крепкий, поджарый — Мы всегда рады разделить трапезу с гостем. Отведаешь ли чаю нашего лесного?
В голове опять замелькали мысли про сказочных созданий — ну там, лешие и всякое такое. Больно уж непривычно звучала речь.
— Да у меня свое питье, но спасибо за предложение, добрые люди — в тон ответил я и помахал зеленой бутылкой. — Не подскажите ли, куда ведет эта дорога? А то вчера, кажется, немного сбился с пути.
В лоб задавать вопрос как объехать трассу казалось неуместным, поэтому зашел издалека.
— Как же ты это сбился, нешто без навигатора да смартфона ехал? — прищурился все тот же сухой старичок.
— Да с навигатором, конечно, но он эту просеку не знает же, просто лес показывает. А мне с девушкой в Юргу надо, к родителям — прибегнул я уже к знакомой легенде, чуть удлинив маршрут от Мошково.
— Это ты правду говоришь, мил человек, не знают ваши эти приблуды электронные лесов наших и никогда не смогут узнать — степенно проговорил старик, а двое остальных согласно закивали головами. — Но до Юрги так не добраться вам, к югу вас судьба увела, а она севернее. По этой стежке два дня пути до Горного. Видать, и правда заплутали вы с девчиной, что и не удивительно — кто ж ночами по лесу путешествует? Для этого светлый день есть, а ночь — время для сна и отдыха.
Меня напрягала его витиеватость, про направление подсказал и хватит. Дальше сам разберусь. Начал подниматься, но тут сзади на плечи опустились маленькие ручки и в ухо промурчал голос Ксюши:
— Дорогой, я так устала в машине, давай передохнем сначала?
Вообще-то я не собирался дальше разыгрывать комедию про пару, но посмотрел в глаза девушки, где плясали веселые бесенята, и подумал, что заталкивание ее сейчас в машину будет не лучшим решением. Опустился назад, отхлебнул из бутылки.
— Ну давай, отдыхай, зай. Разомнись, например, а то нам еще назад возвращаться, искать, где не туда свернули — и злорадно посмотрел на девушку. Та опустилась рядом на бревно и положила голову мне на плечо. Ну ни дать, ни взять, счастливая молодая пара на отдыхе. Я ткнул ее локтем:
— Зай, ты же устала в машине, так давай, вставай. А насидеться успеешь. Давай-давай, сделай разминку, там, поотжимайся, полезно тебе, молодой. Кровь разогнать, то-сё. — И столкнул ее с бревна. А нехрен лезть в мои планы, которые, вообще-то, нас обоих касаются!
Троица хмуро посмотрела на меня из-под капюшонов, молодой даже укоряюще покачал головой, но промолчали. Ксюша и правда встала и начала делать зарядку, размахивая руками, как бешеная мельница. Молодой наклонился к разговорчивому старику и что-то прошептал ему на ухо. Мне это не понравилось, и я решил уже плюнуть на все и ехать, но старик заговорил:
— Добрые путники, может, отведаете все же чайку нашего славного? Он вам в пути бодрости добавит и ум острее будет. И нам приятно будет, все же день будет не зря прожит, если путнику помог. — Я уже начал качать головой, намереваясь отказаться, но он добавил — А после я вам и дорожку покажу, как вам до Юрги добраться, чтобы назад не сильно далеко вертаться. А от развилки вы далече уехали, версты на четыре, все ж время сэкономите. Вы же, современные, постоянно куда-то торопитесь, спешите, а время-то, оно же все быстрее мимо вас бежит. А вы и рады. Не цените вы его, а потом обижаетесь, когда оно заканчивается вдруг — и с грустью опустил голову.
Мне он не нравился все больше, особенно с последней фразой, про вдруг закончившееся время, и я опять начал вставать, но снова влезла Ксения. Однако, нам нужно будет еще раз поговорить, и куда более серьезно. И пусть хоть до обезвоживания изноется, но это никуда не годится.
— Да, конечно, мы с удовольствием выпьем с вами чаю, уважаемые — задорным голосом едва ли не выкрикнула она. — А за подсказ о дороге вдвойне благодарны будем!
Я схватил ее за руку, прижал к себе и прошипел на ухо:
— Ты че творишь, убогая? Ты сейчас одна здесь останешься чаевничать, без меня!
Ксюша замерла у меня в руках, улыбка пропала с ее губ.
— Негоже на девку руку-то поднимать, добрый человек — елейным голосом произнес все тот же старик и протянул мне кружку с ароматно пахнущим настоем. — Вот, испей чаю. Он и для нервов пользой немалой обладает. — Пахло смородиной, земляникой и чем-то еще, так, что слюни сами побежали. Но мой взгляд за что-то зацепился, и я не мог понять за что. Отпустил Ксюшу, взял алюминиевую посудину, и покачал в руках. Первым пить это я не собирался, как бы замечательно не пахло. Знаю я таких лесных жителей. У них частенько примесь мухомора считается или лечебной, или духовной. А непривычного человека с ног может сшибить только так. Старик следом взял еще одну кружу из рядка, наполнил ее варевом, протянул Ксюше и потянулся за еще одной тарой. Я внимательно смотрел за его руками, но догадка, что же привлекло мое внимание, как обычно в моей жизни, пришла слишком поздно. Кружки было четыре!
Но когда я это понял, кто-то вдруг выключил для меня мир.
***
Придя в себя, я не торопился открывать глаза. Хотя сильно болела голова, руки и ноги были связаны, авокруг явно происходило что-то интересное — что-то скрипело, поверхность подо мной слегка тряслась, а где-то за ногами вещал все тот же клятый старикан. А лежал я на чем-то твердом, со связанными за спиной руками.
— И поэтому они и падут, дочка. Их жизнь — это большая ошибка богов. И теперь-то боги эту ошибку решили исправить. — он как-то очень счастливо вздохнул. — Али не прав я, и видишь ты своим иным взглядом, что это я ошибаюсь, а, Оксанушка?
На какое-то время повисла тишина, а потом знакомый голос секретарши медленно ответил:
— Я не со всем из сказанного вами согласна, но, в целом, сложно не признать правоту — в ее голосе слышалась непривычная задумчивость. — В той жизни и правда каждый любит только себя, а на окружающих всем плевать. А уж на природу — тем более. Вот только я не поняла, чего вы от нас-то хотите?
— От вас — ничего, а вот от тебя и от него — хотим чего-то. Иль вы, все же, и правда пара, и не соврал мне это шут гороховый?
Что-то за совсем недолгий период знакомства у меня уже столько профессий сменилось. И доставщиком был, и бухгалтером, и шутом вот представили. Ксюша опять помолчала с минуту, но потом все же ответила правду.
— Нет, мы не пара. И он не шут, он мне дважды очень сильно помог, а потом еще целую сумку всяких вкусняшек купил. Он хороший, на самом деле. — тут я чуть не хмыкнул. Нет, не понять мне ее. Девушка продолжила — а от меня и него вы что хотите?
— Тебя, дочка, я приму в нашу веру. Вижу я, что у тебя доброе сердце и чистая душа. Только тебе надо будет постараться, конечно, не всяк вхож в наш круг, и прибавится у тебя и хлопот, и ограничений, но ты сильная. А спутника твоего я сейчас попрошу вон в той луже на пару минут оставить, лицом вниз — последнее предложение прозвучало ощутимо громче, что мне не очень понравилось.
— Но за что? Он же вам ничего не сделал. Я не осуждаю ваше решение, мне просто интересно — Ксюша говорила очень спокойно. Настолько, что подозревалось всякое нехорошее. — И почему он шут?
— А потому что притворяться дюже любит, поэтому и шут. И в лужу поэтому же, и чтобы неповадно было подслушивать чужие разговоры, аки тать какой в ночи.
Пришлось проснуться официально. Глупо было бы и дальше изображать, если прямым текстом говорят, что заметили как я пришел в себя.
— А ты, старче, не по годам внимателен, скажу я тебе — прокряхтел я, переваливаясь на спину. — Как понял-то, что я очухался? Колдун что ль?
— Да тьфу на тебя, язык как помело, доедем — заставлю с мылом вымыть, нелюдь поганая — с чего-то психанул старик. — Не твоего скудного умишки дело, как я что замечаю, ты лучше помолчи да полюбуйся, какая красота вокруг! Поди, никогда в настоящем лесу-то и не был, горожанин! — Последнее слово он с омерзением выплюнул, будто навозную муху, залетевшую в рот.