Старик с истинно отцовским укором в глазах посмотрел на меня, покачал головой и кивнул Васильку. Того дважды просить не надо было — снова засвистело и снова на мою несчастную спину посыпались удары. На этот раз я потерял счет после третьего — дальше в голове билась только одна мысль «не орать, не просить! Не просить, не орать!»
И, спустя пару веков, это все же кончилось. Но к тому времени я уже слабо воспринимал окружающую действительность. Слегка пришел в себя, когда в лицо брызнули изумительно холодной и прекрасной водой, несколько капель которой попало и в рот. Приоткрыл глаза. Я лежал на земле возле места экзекуции, на руках снова были наручники, на ногах цепь и последней деталью моего гардероба были чудом пережившие происходящее трусы. И, надеюсь, никто не будет мне предлагать надеть тот чудный костюм из мешковины — на разодранную-то спину, это похуже розог будет…
Перед глазами у меня стояли все те же — проклятый старик Феоктист, а за его спиной все остальные, уже поднявшиеся с колен. Ксюшу видно не было, но оно, наверное, и хорошо — незачем ей на такое смотреть, если она в себе. А если нет — тоже незачем. И все же, что с ней? Тьфу, вот время подумать о бабах…
— Ты силен, человече. И ты по духу воин. Нам нужны такие, как ты. И с нами ты сможешь добиться большего. Я тебе еще раз предлагаю подумать о том, зачем ты живешь и зачем ты был создан Богами. А сейчас… — И жрец на несколько секунд задумался — а сейчас каждый член нашей семьи волен сделать с тобой все, что захочет! Это будет справедливым наказанием, за потерю ими своего брата!
Толпа загудела одобрительно. Один голос выкрикнул:
— Вообще все, великий жрец?
— Кроме убийства! — Громыхнул Феоктист. — Этот человек нужен нам!
Дальше было очень больно и неприятно. Ко мне подходили, кто-то просто плевал, кто-то пинал или бил руками, нашлись изобретатели, которые сыпали на разодранную спину землю. Но я молчал, представляя, как вернусь за каждым из них… Вырежу поголовно всю деревню. До последней старухи. И ни одна гнида не умрет быстро. Я вспомню все заветы долбаного садиста Армандо из Боливии. Я заставлю рыдать от зависти на том свете Калигулу и Нерона. Но вернусь сюда. И дольше всех будет умирать сраный жрец…
Когда по ощущениям каждый житель деревни прошелся по мне раз по пять, от сладостных размышлений отвлек громкий окрик:
— Пересвет! Проводи! — Да боже ж мой, еще и Пересвет тут есть! На Руси были же и нормальные имена, что за гротеск?? И Ксюху (интересно, она принимала участие в наказании меня?), вон, переименовали уже в Аксинью. Вот у людей проблемы, поди, находить такие имена дурацкие.
Тем временем, ко мне подошел крепкий молодой парень, во вполне себе современном камуфляже, но с длинными русыми волосами, густой бородой до груди и пышными усами. Все вместе смотрелось забавно, вот только мое состояние не позволяло веселиться. Он помог мне подняться и кивком головы указал направление. Я поплелся, еле переставляя ноги и свесив голову. Шаря при этом глазами на триста шестьдесят градусов. И, проходя мимо какого-то то ли заборчика, то ли загончика, обтянутого подозрительно знакомой мешковиной, запнулся о кочку. И кубарем полетел на эту самую мешковину лицом вперед, достаточно больно приложившись. А чертова ткань оторвалась и упала колючим покрывалом на мою расхлестанную спину. В очередной раз еле удержался от крика, только выматерился негромко и забился, пытаясь выбраться из этого адского капкана. На помощь пришел конвоир, отбросив материю и снова подняв меня на ноги. Мне даже на секунду захотелось его поблагодарить, но это очень быстро прошло.
Дальше до своего зиндана я доковылял без происшествий, не произнеся ни звука. Спуск вниз дался очень тяжело — сгибаться и разгибаться было чудовищно больно, но я все же не выдал ни одного слова и минут через пять мучений уже уселся на почти родную койку. Отдышался, посмотрел по сторонам и, не увидев ни соседей, ни камер, вытащил изо рта то, ради чего падал по дороге — обычные строительные скобы, которыми была прибита мешковина к заборчику. Удалось заныкать аж две штуки — одна удачно попалась прям под зубами, вторая лежала возле груди и ее я незаметно сунул в рот, пока ворочался под материей. Так, уже что-то есть. Теперь вот эдак их скрутить… Водички бы, а… Полцарства и принцессу за полкружки воды, теплой, старой, хоть какой! Суки страшные, вырежу всех ведь… Ага, получилось. И вот так, эть! Это они непривычно жесткие или я настолько слабее стал за несколько лет? Хотя из скоб я, конечно, никогда не крутил отмычек, но казалось, что они как-то более мягкие.
Спустя минут двадцать старания мои увенчались успехом — в ладони лежала кривая металлическая хреновина, лишь по очень большой пьяни способная сойти за ключ. Ну да мне внешность и не важна, слава Ктулху. Теперь главное, чтобы руки не подвели. Но этим займусь позже, в так любимый всеми диверсантами и разведкой «час волка» — около четырех часов утра, когда сон самый сладкий. И буду молиться, чтобы охрана хоть как-то отреагировала на мои действия. И моя идея в целом оказалась жизнеспособной. Я ведь уже говорил, что из меня такой себе стратег?
Примерно в три часа, согласно внутреннему будильнику, наверху раздался легкий шум, совершенно неожиданный. Как и любое дерьмо в моей жизни, собственно. Я напрягся, вытащил самодельную отмычку и быстренько снял наручник с одной руки, на вторую не стал тратить время. Так же шустро поковырялся в замке на ножной цепи, стараясь не звякнуть металлом, удачно скинул его и улегся на свое место. Прислушался. Шум наверху прекратился на какое-то время, а потом явно начала открываться крышка. Кто это там в гости ко мне собрался? Вот было бы здорово, если сам Феоктист, да в одиночестве! Вот бы порадовал он мою душеньку! Я совсем затих и даже начал посвистывать носом, для большей достоверности.
Крышка откинулась, опустилась лестница и вниз кто-то начал спускаться. Я приоткрыл один глаз — вряд ли кто-то это увидит, ночью, да в погребе-то, и чуть не распахнул оба глаза от удивления. По приставной лесенке спускалась Ксения! В своем старом белом пуховичке, в котором я подобрал ее на выезде из Новосибирска, она хорошо виднелась в льющемся сверху призрачном лунном свете. Однако радоваться я не спешил — кто знает, с какой целью она здесь. Может, решила добить, чтоб не мучился… Поэтому продолжил изображать спящего. Спустившись, девушкаогляделась, подбежала ко мне, прошептала «Кирилл» и потрясла за плечо. За плечо, по которому сегодня несколько раз прилетали удары розги! У меня искры из глаз посыпались и сквозь зубы вырвался свист.
— Ой, прости-прости-прости — шепотом заблажила Ксюша — я забыла совсем!
— Привет, Ксю — прошептал я в ответ, отдышавшись — что тебя привело в мою скромную обитель? Будешь тоже убеждать перейти в ваши дружные ряды?
— Нет, нет, я хочу сбежать с тобой! — Горячо забормотала она мне в ухо — Я сегодня смогла избавиться от их напитка и, когда увидела, как тебя избивают, поняла, что нам тут не место! И вещи твои я принесла, наверху оставила.
В такое везение как-то даже не верилось. То я собрался сам бежать, с кое-как состряпанным на коленке планом, а тут меня спасают, считай. Нечасто меня жизнь балует хорошими подарками. Хотя сложно назвать совсем уж везением ситуацию, в которой у меня разодрана как бы не до ребер спина, я черт знает где и надо как-то добраться до машины, которая тоже черт знает где. Но, как бы то ни было, такое начало лучше того, о котором думал я. Поэтому мысленно поблагодарил Бога (вот так и становятся верующими!) и начал подниматься, стараясь не греметь цепями. Если это еще не ловушка какая хитроумная конечно, но в чем смысл такой хитрости — я не придумал.
— А что с охраной? Он там точно должен быть, я видел, эти скоты там даже стульчик поставили — спросил у Ксюши.
— Он спит, пьяный, я и ключ у него вытащила — а он даже не проснулся — услышал в ответ от уже удаляющейся в сторону лестницы спины.
Ну, что будет пьянка, я и сам думал — после таких сборищ у всех этих язычников такое всегда в ходу. Только не думал, что и охранник будет участвовать, это они непредусмотрительно, конечно. А может на замок понадеялись. А еще после подобных вече свальный грех часто, вроде как, присутствует, но тут достаточно сильный перекос в демографии, на мой взгляд, так что… Хотя, может, я не всех видел. А даже если и всех, то возможны варианты… А еще Ксения… Понял, о чем задумался и аж передернулся от отвращения и выбросил из головы эти мысли. Поспешил за секретаршей и задрал голову вверх, невольно засмотревшись на очень симпатичные ноги в узких джинсах.