— Братка, а ты чего от коллектива отрываешься? — Похлопал Стас Максима по плечу. — Все уже в угаре, один ты чаи гоняешь.
— Да я тут на днях уже перестарался с этим делом, смотреть не могу — скривился Макс. — Но ты-то тоже, вон, трезвехонький. Вот от тебя не ожидал. Что, годы без меня тебя так изменили?
— Шутник, шутник, я оценил… — Одними губами улыбнулся Стас — Да неспокойно на душе, братка. Кошки прям скребут, мать их за ногу.
В поддержке людей Максим не разбирался совсем, поэтому просто молча приобнял старого друга за плечо.
— А че ты паришься-то? Что нашумели со стволами?
— Да хер с ними, стволами этими! — Рыкнул Стас. — Нам без них никак было! И прибарахлились нормально!
Потом на какое-то время замолчал и потянул Макса за рукав в гараж.
— Пойдем, кой-чего покажу. Ты будешь третьим, кто увидит…
От увиденного Максим выпучил глаза и уронил челюсть.
— Сколько здесь? — Наконец ожил он.
— Около полтинника, в лимонах, конечно.
— Ну и че ты паришься, это же такие бабки! Да мы теперь со стволами, да лавэ такого шухеру наведем!
— Макс, вруби башку, ты же не дурак! — Стас схватил друга за плечи и уставился в глаза. — Не могла такая сумма оказаться в той дыре просто так! И уж всяко это не тот магазинчик столько принес. Как бы нам не предъявил кто за все это…
— Да не гони, Стасян! У нас же щас и бабки есть, и стволы, отмахаемся!
— Фу, Макс, ну твою мать! Ты же не пил! Тебе бабки все мозги что ли затуманили? Приди в себя! — И он тряхнул хорошенько друга. — Да хер даже с бабками, тут два «Стечкина»* валяются, тебя это не смущает?
Максим высвободился из его хватки и чуть более спокойно произнес:
— Понятия не имею, что за «Стечкины» и почему они должны смущать меня. И не понимаю, что ты вообще имеешь в виду, а тем более, не понимаю, что ты предлагаешь? Назад все увезти?
Стас сплюнул и отвернулся. Успокоив дыхание, быстро сказал:
— Стечкин — это автоматический пистолет, их на “гражданке” хрен достанешь, если у тебя нет серьезных подвязок. А в сумме с бабками, у меня закрадывается мысль, что мы вломились на полянку сильно не своего уровня.
— И? Что ты предлагаешь-то? Ну давай всех растолкаем, увезем назад, делов-то. Там еще можно подождать хозяев, извинимся.
— Макс, не неси херню пожалуйста. Я весь вечер думаю, что делать. И думаю… — Он громко выдохнул. — Валить надо.
— В смысле валить? Куда?
— В первую очередь, не куда, а кого — голос Стаса помертвел — всех, Макс, всех. Я не сомневаюсь, что если серьезные люди на нас полезут, то мы не отмахаемся ни хера. А я, как бы это банально ни было, еще побегать хочу, водки попить, баб повалять. А нас спалят, братка, сто процентов, если уже не пропалили.
— В смысле всех? Стас, ты совсем ебанулся? — Обычно Максим старался не материться, но тут не выдержал. — Это ж твои пацаны? Да и на хрена? Нас тут получается под два десятка! Ну и найдут нас, полезут внутрь — как дадим со всех стволов, так и вылезут! Стас! Ты под чем-то что ли? Или это проверка?
— Не зуди, Макс, не жена. И не рассказывай мне за моих пацанов! Большая часть из них меня продаст за двадцать баксов. Это ж шавки. И тем более, тебе-то че за них париться, ты их знаешь два дня. Если приедут серьезные дяденьки, нас тут перещелкают за полчаса. Короче, я решил все уже. — Он поднял руку с пистолетом, нацелив ее ровно в переносицу Максиму. — И тебе пора.
Максим резко побледнел.
— А? Что пора? — Прошептал он непослушными губами.
— Решить пора, Максимка. Либо ты со мной, либо ты с ними. А я еду в Кемерово. И матушка твоя там же до сих пор живет, насколько я знаю? Вот, еще одна причина тебе, чтобы выбрать правильную сторону.
— Но зачем всех валить? Просто давай уедем тогда и все. Один хрен, никто ничего не услышит.
— За шкафом! — Опять не выдержал Стас. — Они знают многовато! Ну? Ты со мной?
***
Через два часа они уже ехали на «Тундре» Стаса в сторону выезда из города. В «берлоге» все прошло быстро и почти без проблем — Стас сам прошелся по всем комнатам, перерезая глотки и бывшим своим коллегам, и проституткам. Небольшая заминка вышла только с Ильичем, весьма неудачно вставшим куда-то посреди ночи. Его Кент сначала вырубил хорошо поставленным ударом в челюсть и только потом уже отправил к праотцам. Впрочем, это можно было считать проблемой только для Максима — он стоял в коридоре «на стреме» и наблюдал происходящее буквально в паре метров от себя. От увиденного он тут же согнулся в рвотных позывах, но пара тычков по ребрам быстро привели в чувство.
— Потом понежничаешь, сука, стой и смотри за лестницей! — Прошипел ему в ухо Стас.
Когда в доме в живых остались только двое, они максимально быстро перетаскали в здоровенный пикап Стаса отобранное оружие и патроны под него, все деньги, а также продукты и пару бутылок виски из холодильника. Забросились в машину сами и рванули через пустой город. Отъехав совсем недалеко, Стас бросил слегка дрожащим голосом:
— Дай вискарь!
Максим перегнулся на заднее сиденье, отыскал там бутылку «Блэк Лэйбл», открутил крышку и протянул водителю. Тот отхлебнул раз, другой, протяжно выматерился, отдал бутылку и закурил сигарету.
— Че, сукой меня считаешь, да, дружище?
Максим покачал бутылку в руке, сделал из нее пару глотков, но так и не нашелся с ответом.
— Херня это все, Макс. Это был единственный вариант, понимаешь? Либо нас бы всех положили, либо вот так. И я знаю, что ты думаешь, но тебя бы я не пустил в расход, слово. В худшем случае бы вырубил и все-равно увез. — Выпитый алкоголь и стресс развязали Стасу язык. — И этих резать мне совсем не легко было. Но они…
Он снова отобрал бутылку, приложился к ней и только потом продолжил:
— Они на самом деле были дешевками, братка. Если бы приехали какие-нибудь серьезные ребята, они бы все побежали к ним с задранными ручками, потому что их выручит папка Ростика. А сейчас он ни хера никого не выручит, ты понимаешь? И всех бы положили. И оставлять их нельзя было — сдадут сразу. Потому что дешевки.
— А всем уехать нельзя было? Тачек бы хватило, стволов и бабок тоже до хрена.
— Куда уехать? Они бы бабки увидели, хрен бы куда собрались, пока все бы не просрали на шлюхах и наркоте. Ты уж мне поверь, я их хорошо выучил. Да и поехали бы — куда ты их потащишь? Пустит твоя мамка их пожить?
— С бабками вопрос «где пожить» вообще бы не встал — в сторону произнес Максим, которого до сих пор не отпустило.
— Я тебе говорю, они бы эти бабки спустили за месяц максимум. И че потом? На большую дорогу выходить? Нет уж, хватит.
— То есть… — Начал говорить Макс, но Стас его сразу перебил:
— Все, я сказал! Тема закрыта! Не нравится, что я сделал — вали нахрен из машины, хоть прям сейчас. Ты-то, думаю, меня не сдашь, ежели чего.
Дальше ехали молча. А спустя полчаса Максим откинул спинку и заворочался, устраиваясь — несмотря на адреналин, все еще гуляющий в крови, глаза начинали слипаться. И благополучно задремал.
Проснулся от раздавшегося грохота, сразу затем машина запрыгала по ухабам на бешеной скорости, а за рулем азартно матерился Стас. При очередном кульбите Максим свалился с сиденья и заорал:
— Ты куда несешься? Перепил что ли, придурок?
— Отвали, не до тебя сейчас!
Максим кое-как забрался на свое место, пристегнулся и вернул спинку в нормальное положение. Машину бросало из стороны в сторону и, чтобы не вылететь, приходилось держаться обеими руками за что попало. Стас мчался как сумасшедший, не жалея ни себя, ни машину, ни пассажира. Он несколько раз сворачивал в еле заметные ответвления от дороги, пока не выехал на какую-то совсем заброшенную колею, густо заросшую травой и кустарником. Проехав по ней еще с километр, заглушил двигатель и вылез из-за руля.
— Макс, вот это экшен! Ты видел, как я этих козлов уделал??
— Кого ты уделал? Что это было? — Максим тоже выбрался из машины и сейчас пытался унять тошноту.
— Да я же первый пост мусоров своими тропинками объехал, потом за Мочищами на трассу сунулся, а там еще одни стоят, давай меня к обочине прижимать, ну я и дал по газам! — Энергия из Стаса так и била. — А тут Бэтр рыло высунул, да как дал очередь! Я уж думал все, хана! Но ни хрена он не попал, а я рванул прям через обочину в лес, хорошо там была дорожка. А эти поперли за мной каким-то хреном, на своих «козлах»*, вот я и гнал! Не, ну какой драйв! И ты дрыхнешь, хоть бы хны, пока шмалять не начали, даже не шевельнулся, ну ты могешь!