Тут же полез в телефон, открыл карты. Сориентировавшись, повернул телефон к аборигену.
— Это вот здесь, так? — кивок. — Но она же проходит над путями железнодорожными?
Снова невозмутимый кивок.
— И там наверняка нет переезда?
Опять кивок. Я начинал сатанеть.
— И куда я поеду, без переезда? Там танк не проедет, тут же везде насыпи полутораметровые!
Мужик прищурил глаз, хитро покосился и пробасил:
— А у меня кран есть, пятитонник. И стрела двадцать три метра, с запасом хватает.
Я мысленно застонал. Это не деревня, это какое-то казино…
Спустя полчаса мы, всей вовсе не дружной троицей, довольно неспешно катились по очередной грунтовке необычно широкой и высокой. Как объяснил местный дядь Миша — строили ее как дублер шоссе, а потом забросили, на радость местным и нам. Операция по переправке несчастного Террано через железнодорожную насыпь прошла на удивление гладко — я-то по привычке ожидал, что и здесь что-то обязательно пойдет не так, но нет — спокойно подъехали, кран, на базе старого Исудзу, так же спокойно расставил лапы и перенес машину уже на другую сторону. А дальше я рассчитался, не обращая внимания на косые взгляды аборигена на закованного в наручники Максима, и мы поехали.
Атмосфера в машине стояла не особо дружелюбная — Ксюша все еще на что-то дулась, Максим тоже — видимо, на то, что не расставался с наручниками. А я и не пытался лезть никому в душу — все острее чувствовалось, как быстро уходит время. Никогда не доверял предчувствиям, но сейчас по внутренностям буквально сквозило какое-то леденящее и неприятное ощущение, которое изрядно беспокоило.
Пока Террано перекидывали через пути, позвонил в Красноярск, дозвонился только до Мишы — по какой-то причине там уже работала мобильная связь только Билайн. Надо же, всю жизнь его не любил, а в лихую годину они единственные молодцы. И, что интересно — тут такого пока не замечалось, Мегафон вполне себе работает, только интернет просел, но это простительно — вокруг апокалипсис как-никак. Хехе. Но там, в Красноярске, все было спокойно, все живы-здоровы, обсуждают, что будут делать после того, как я доеду. Голос у Мишы был отчего-то то ли виноватый, то ли усталый, но на прямой вопрос он привычно обвинил меня в паранойе и пообещал найти психолога как раз к приезду. А если не найдет, то есть у него одно верное средство — он с братьями, ничтоже сумняшеся, по утру совершили пиратский набег на соседний магазинчик, разжившись запасами провизии еще на неделю минимум, а так же изрядным количеством алкоголя. На вопрос об Алисе получил ответ, что она сейчас спит, ибо с утра была “дежурной по подъезду”, что бы это ни значило. Ну и ладно, ну и хорошо…
Звонок матери тоже не принес ясности по поводу непонятного беспокойства — у них глава поселка оказался мужиком хватким, что было неожиданно, и своей волей объявил карантин и набор дружины. Как оказалось, пара случаев зомбирования в поселке уже была, но, благодаря задержке по времени, местные успели подготовиться. Дополнительно ввели ограничения на покупку и получение многого из того, что завозилось, но, благо, мои успели изрядно закупиться и сейчас сидели дома, как в осажденной крепости. Выбирались лишь во двор, на проветривание спиногрызов.
А это поганенькое чувство внутри никак не хотело проходить. Как ни прикидывал — не мог понять, что еще может оно означать. Ругань с секретаршей? Неприятно, но не более. Количество смертей на пути? Давно отвык переживать по этому поводу более одного вечера. Мне кажется, у каждого человека, за которым есть собственное кладбище, в какой-то момент и вовсе атрофируется чувство жалости к чужим смертям. Да, после действа, когда проходит угар схватки и приходит понимание — еще бывают какие-то эмоции, но и те редко. Да и не в каждом случае — только если понимаешь, что это было не обязательно или человек умер посторонний, не причастный к каким-то играм. А таковых на моем пути последнее время не попадается.
Чтобы как-то отвлечься, снова погонял радио, которое до этого работало чудовищно — станции находились, но работали с такими помехами, что начинала болеть голова. И удивительно, но худо-бедно оно заработало. Кроме местных станций, что объяснимо — кому там работать, все жизнь спасают… А вот интересно, может быть это связано с тем, что мы пересекли трассу? Если предположить, что кто-то целенаправленно глушит волны в Новосибирске — то очень даже все укладывается. Как раз по трассе, если расставить несколько “Жителей” (это, если кто не знает, система РЭБ), и все, никто не смотрит телевизоров, никто не слушает радио, никто не пользуется радиоуправляемыми игрушками. И частоты мобильной связи “Житель” как раз не цепляет. Но если это так, то какого черта все же происходит?…
— Останови — неожиданно сказала Ксюша.
— Только что же была куча времени, — проворчал я — не могла все свои дела там сделать?
— Я назад пересяду! — Рыкнула секретарша.
Да боже ж мой, опять свои нервы мне показывает. В самом деле, на ближайшей остановке надо будет с ней поговорить. В чем-то ее можно понять и даже простить — на неподготовленного человека вся эта дорога могла и похлеще повлиять, а тут все же девчонка, считай, соплячка совсем. Да и обещал же ей сеанс психотерапии… Может, поэтому и ослушалась приказа? Или я сам ищу ей оправдания? Так-то я человек неконфликтный.
Я покладисто затормозил, повернулся к ней:
— Ксюх, я все понимаю, нервы, стресс и все такое. Но давай вот доберемся до привала и все обсудим? А то что-то наши отношения совсем разладились.
— Какие еще отношения? — Девушки вскинула на меня полыхнувшие злобой глаза. — Ты командир, я подчиненная, и точка! Будут приказания, товарищ командующий? — Последние слова она буквально прошипела.
Я поморщился:
— Давай без вот этого всего. Ту ситуацию мы обсудили и я тешу себя надеждой, что ты все поняла, не хочу возвращаться к этой теме. А сейчас, хочешь — иди пересаживайся.
Девчонка еще раз окатила меня злобным взглядом, подхватила рюкзачок и вывалилась из машины, что-то негромко бурча под нос. Мне показалось, или там было слово “Алиса”? Тьфу ты. Чертовы бабы… Ксюша пересела назад, но к Максиму особо не жалась, что по неисповедимой причине меня порадовало. Нет, уселась возле двери и уставилась в окно. Ну, поехали дальше…
Сам не знаю, что сработало — то ли подсознание что-то подсказало, то ли уловил блик, то ли чуйка с прошлой жизни сработала — заорал во весь голос:
— На пол оба! Быстро! Засада! — А сам скрючился так, чтобы над приборкой не торчать, затормозил и попытался рвануть назад.
Не успел. Те, кто был в засаде, видимо, что-то заподозрили и решили не дожидаться, пока мы подъедем поближе, и открыли огонь. Лающий грохот стегнул по ушам, посыпались осколки ветрового стекла, а я ожесточенно жал на газ. Движок пару раз коротко взвыл, чихнул и умолк, успев откатить нас всего на несколько метров назад. Скоты поганые.
По звуку было понятно, что стреляют из РПК*, что неприятно, но не смертельно в текущей ситуации — засада спереди, от нее меня закрывает уже наверняка дохлый двигатель, который с этой машинки не пробьют, если я не совсем уж невезучий. Однако борт подставлять нельзя, это только в кино неубиваемые полицейские прячутся за открытой дверью и это помогает — в жизни даже мой ТТ с такого расстоянии прошьет и дверь, и дебила копа, и еще следующему может достаться. И если меня кое-как еще прикроет трансмиссионный тоннель, то вот пассажиров моих постругают в секунды…
А эта сволочь садит длинными очередями, почти без остановок. Похоже, с барабанным питанием, магазин бы уже кончился, судя по времени. Дегенераты, РПК такого обращения не любит, там же ствол под замену… Однако тупость противника мне сейчас помогала мало — точно надо было выбираться наружу и разбираться с новой проблемой. Идею притвориться дохлыми и встретить здесь отмел как бредовую — если среди стреляющих есть хоть один адекватный, нас проконтролируют, не подходя вплотную. А мне этого очень не хочется отчего-то.