Ксюха все-таки молодец у меня. Не сдается, не ломается, даже почти не истерит. Кремень-девка. Помню, Папай после первой стрельбы пил два дня не просыхая, хотя сам ни разу ни в кого даже не попал, кроме бедного Адольфа. Адольфом у нас был шлем, залитый бетоном изнутри — когда Муха потерял за неделю два шлема, наш старшина выдал ему этот и приказал ни на одну операцию без него не выходить, ибо иначе не сдержится и придушит непутевого татарина его же ремнем. А старшина был бравый, прошедший и Афган, и Чечню, и в Таджикистане успевший караваны с наркотой покошмарить. И, что немаловажно — дважды контуженный, отчего его угрозы вполне могли быть исполнены. На следующий день, правда, он выдал Мухе и нормальный шлем, но тот все-равно приказал везде таскать с собой. Ну и таскал его Муха, пока Папай не раздолбил его прямой очередью из АКМ. На кой черт он туда стрелял — не мог ответить ни сразу, ни потом. А Адольф тогда валялся сзади нас, Муха его бросил, как только начался бой.
Так, что-то меня на воспоминания потянуло. Мысленно встряхнулся и снова уставился на поселок. Был он небольшой, с десяток трехэтажных домов, школа и какие-то строения вокруг, то ли совсем крохотные дачи, то ли что. И ни одного человека, ни одного горящего окошка, и, что самое обидное — ни одной машины на улицах. А я на них рассчитывал вообще-то. Пусть и умирает поселок, но в жизни не поверю, что тут не было ни одного автовладельца.
Откровенно говоря, тишина и темнота в поселке меня отчего-то совсем не радовали. И дело даже не в отсутствии машин, хотя это, безусловно, печалило. Было что-то неправильное, что-то крутилось в голове, но никак не мог поймать мысль. Снова обвел взглядом все невеликое пространство — несколько домов, школа, пустота и темнота. Все уехали? Можно понять. Если в соседнем Вороново обосновались вояки — наверняка там безопаснее, все-таки человек — скотина стадная и в случае больших проблем старается сбиваться в кучки. И военные, опять же, наверняка какой-то порядок поддерживают. Не думаю, что все такие тираны, как те ракетчики, но, даже если и так — уверен, многие выберут жить с тиранами, но под защитой. Хех, собственно, это же и есть короткое описание большинства форм правления…
Но все же, что режет глаз? Или не глаз? Так, вроде, тишина стоит. Только собаки полаивают, но много ли им причин надо.
Так. Собаки лают. Вот что царапало мой мозг. Если отсюда все уехали, то должны были и собак прибрать, verdad?* Логично, по-моему. И лают, похоже, не уличные — на улицах как раз ни одной нет. А что это может значить, вкупе с отсутствием света? Либо тут все померли и сейчас отчитываются перед апостолом Петром, либо тоже померли, но не до конца, либо прячутся. Но, если бы прятались — тогда бы и тех же собак уняли. Наверное. А если бы не до конца померли — то шатались бы по улицам, насколько я успел понять их привычки. Но в любом случае все три варианта мне не нравятся.
* РПК — ручной пулемет Калашникова. Подразумевается версия РПК-74, версия 1974 года под патрон 5,45*39
* НСВТ — станковый пулемет Никитина, Соколова и Волкова. Для контекста важно — калибр у этого монстра 12,7 и масса пустого порядка 13 кг.
* Verdad? — верно (испанский)
Глава 14
14 октября 2021 года Новосибирская обл.
Соваться в деревню отчаянно не хотелось, оставаться ночевать в лесу не хотелось еще больше, мысль переться куда-то по темноте тоже не вызывала восторга. И было бы лето — черт бы с ним, отошли бы назад и переночевали под любым кустиком, но сейчас-то уже холодно, зима уже ощутимо дохнула морозом, а снова сооружать теплую стоянку не было ни сил, ни желания, ни возможности — соседство с непонятной деревней все-равно бы не дало нормально жить. Как ни скрипел извилинами, не придумал ничего лучше, чем добраться всей гурьбой до ближайшего здания и там заночевать.
Собственно, зданий было даже несколько на выбор — явно давно заброшенное кирпичное трехэтажное строение непонятного назначения, два вытянутых домишки рядом, либо с другой стороны от дороги обычный деревянный дом, который нравился своей обособленностью. Все же лезть в трехэтажную домину ночью и непонятно с кем внутри — это же явный суицид. А я как-то пока не тороплюсь на тот свет, всяко меня там ничего хорошего не ждет…
Тихонько отполз назад, к двоим оставшимся в лесу попутчикам. Те сидели там, где я их и оставил — у поваленной сосны, которая удачно прикрывала и от лишних взглядов, буде такие есть все же вокруг, и от поднявшегося к вечеру ветра. Ксюхе было чуть проще, она была во вполне себе зимнем пуховичке, правда, уже изрядно замызганном, но это и к лучшему — так меньше заметно. А вот Максим был в осенней куртке, от чего его заметно потряхивало. Ну ничего, сейчас согреетесь у меня.
Поднял их на ноги, всучил обоим весь имеющийся груз, кроме личного оружия и рюкзака, и погнал вперед, к примеченному дому. Сам был налегке — непонятно, что ждет по дороге и в самом доме, поэтому мне нужна мобильность. А мелькнувшую мысль предварительно все разведать одному, отбросил после недолгого размышления — не хотел их тут оставлять без пригляда. Мало ли кого вынесет с того же поселка, а надежды на них особо нет. Опять же — Макса не жалко, а вот к Ксюхе привык. Да и как грузчики они вполне ничего. Хехе.
В хорошем темпе перебрались через дорогу, ни на кого не наткнувшись, продвинулись на расстояние метров пятидесяти от дома и тут остановились. Подождал, пока секретарша успокоит дыхание, все время вертя головой на триста шестьдесят градусов в поисках какой вражины. Дождался, присел рядом на корточки.
— Ксю, я сейчас метнусь в домик, проверю и вернусь. Ты за старшую, на охране и обороне нажитого имущества — слегка приобнял ее для ободрения. — Поэтому доставай оружие и будь, пожалуйста, внимательна. И поглядывай в мою сторону, чтобы кто еще не вломился вслед за мной, хорошо?
Девчонка уже полезла к своему ТТ, так и жившему у нее за поясом, но при последних моих словах повернулась ко мне и коротко кивнула. Задержала взгляд и тихонько шепнула:
— Будь там аккуратен, пожалуйста — и, кажется, чуть хлюпнула носом. А может, мне показалось.
Снова положил руки ей на плечи и посмотрел в глаза. В темноте мордашка казалась совсем детской и очень замученной. Эх, дать бы ей отдохнуть нормально, да как? Или самому ночь подежурить, а она пусть спит? Сам утром пару часов сна перехвачу и хватит. Чай, мне такие приключения не впервой, хоть и подотвык…
— Маленький, все нормально будет. Ты тут за собой смотри, главное, за мной вторично. Помнишь же, я как колобок? И от дедушки Феоктиста ушел, и от бабушки с косой уйду. А лис тут не водится. — и легонько щелкнул ее по носу.
Было приятно, конечно, но совсем некстати — я в принципе не мастак на эмоции, а уж тем более на людях. Этот самый людь сейчас стоял чуть в стороне и, кажется, косился в нашу сторону, но уверен я не был — все же ночь на дворе. Вот не нравится он мне, не знаю почему. Словно поняв, что я о нем думаю, подошел и поинтересовался:
— Командир, я возьму тоже оружие? По-любому два ствола лучше будет, чем один. А я и послужить успел, чуток умею обращаться.
И таким голосом сказал, что у меня и капли сомнений не возникло. Осмелел мальчик. Почувствовал, что нужен мне, что ли?
— Неа — легкомысленно ответил я, без удовольствия отведя взгляд от Ксюши. Ну правда, на нее смотреть всяко приятнее, чем на что-либо доступное для взгляда сейчас. Без какого-либо подтекста, чисто визуально. — Но спасибо, что напомнил, ты пока побудешь в наручниках. Ничего личного, но вот не верю я тебе, уж не обессудь.
— Да с хрена ли, начальник — его голос стал еще более ядовитым. — Я ведь тебе выложил все, что знал, за тачку извинился, реально же по незнанке и от безысходности взял. Или сам бы пешком остался. Ты бы на моем месте так же сделал.
После того погрома у засады, он и правда много чего рассказал. И про институт, где, оказывается, они были даже знакомы с Ксюшей, просто побои на лице не дали ей узнать его. Да и не обращала она особо внимания на коллег, тем более он в основном в лаборатории находился, а она в кабинете. А он ее просто не узнал, по его словам. Что, кстати, тоже не казалось правдоподобным — сомневаюсь, что там было много симпатичных молодых девчонок, но не стал докапываться. Не узнал и не узнал, нехай с ним.