Вот он, непризнанный гений безвестных китайских инженеров! Впервые в жизни этот фонарик кому-то и в самом деле пригодился. Пусть тебе благоволит твой боженька, изобретатель этого прекрасного дуэта. Фонарик был чудовищно слабым, конечно, но как-то светил — в темной комнате стояла двухъярусная кровать, письменный стол и большой шкаф. Чуток кольнуло в груди — кажется, это детская была. Снова тряхнул головой — была и была, что теперь. Самому бы в разряд “был” не перебраться… Никого не увидев, подошел к окну и отдернул шторы, сразу пропало ощущение какой-то жути, хотя все-равно было темно. Еще раз, уже с фонариком, правда, не поднимая его выше уровня окон — чтобы с улицы заметно не было — прошелся по дому. Так никого и не встретил, но признаки жизни тут были налицо — и сильно теплее, чем на улице, и запах щей, опять же, причем не старый, и возле раковины стояла чистенькая посуда, со следами недавней мойки.
Можно было предположить, что кто-то ходит сюда только на обед или, например, проходили мимо, перекусили и пошли дальше — но двери-то были закрыты изнутри! Трупов тоже не наблюдалось. Я даже шкаф в детской проверил, но ожидаемо никого не нашел. Так, в любом случае надо звать сюда попутчиков, тут хоть в тепле и под приглядом будут. Хотя Макса я бы и там оставил, но секретарша же сожрет меня потом. С костями и всем остальным содержимым.
Вышел на крыльцо, негромко свистнул. Заранее не договаривались ни о каких условных знаках, не подумал, но Ксюха среагировала — ее силуэт дернулся и направился в мою сторону.
— Золотце, бери Макса и тащите все сюда — сказал ей, когда приблизилась. — Что-то здесь непонятное, не хочу отсюда уходить.
Девчонка недовольно покосилась на меня и пробурчала себе под нос:
— Ну конечно, не хочешь уходить, не хочешь вещи таскать, не хочешь на мороз, что ж тут непонятного — и отвернулась, направившись назад.
Далеко не ушла, я ее остановил, дернув за плечо.
— Так, ствол у тебя есть, иди в дом и осмотри там все внимательно. На, — сунул ей зажигалку в руки — но выше уровня окон не поднимай. Подозреваю, что там кто-то есть, но ничего не нашел, может, ты свежим взглядом чего увидишь.
— Да Кирилл… — Начала, было, Ксюша, но я ее перебил, глядя в глаза.
— Так надо. И я не психанул, может, так даже и лучше, и правда, может, увидишь чего, в самом деле. Но я тебя умоляю, будь осторожна, чуть что — стреляй в башку. Ну или куда попадешь, я рядом, если что.
— Максима не трогай, пожалуйста — чуть слышно попросила она и скрылась в проеме. Больно он мне нужен… Но, ради правды, ударить его захотелось посильнее. Но не до бешенства, не как у засады, так, ради удовольствия.
Сдержался, конечно. Быстро подошел к месту стоянки, закинул за плечо рюкзак поверх своего, с которым не расставался по старой привычке, и взял, что поместилось в руку — вторую не хотел занимать, а ну как чего случится. Бросил Максиму, тихо сидевшему на корточках:
— Бери, что сможешь, пошли в дом, там теплее.
— Командир, ты это — промямлил тот. — Не обессудь. Я не знаю, что это было, возможно, из-за вируса все. Реально иногда само это дерьмо выбивается…
— И? — Обернулся я, остановившись.
— Сними браслетки, а? Мне еще Ксюха нравится, а я ж вижу, что она к тебе липнет, а ты как собачонку ее шпыняешь, вот и бомбануло. Бля буду, не повторится!
— Думаешь? Так ты ж не знаешь, как это получается, что ж обещаешь? Не, друг, ходить тебе пока с украшениями. И не тяни кота за яйца, там ребенок один остался, схарчуют ее, пока ты мне изливаешь душу — на твоей совести будет. Давай, нагружайся и вперед! Или не нагружайся, но тогда на еду не рассчитывай, нахлебников не держим.
И, не оборачиваясь, направился к домику. Ну не верю я ему, вот ни на грамм. Скорее, поверю, что попытается броситься сейчас, пока я один и спиной к нему. Но и тут не угадал — сзади раздался вздох, тихий матерок, а потом зашуршало — видимо, сработала угроза про еду. Или я наговариваю на него? Да и черт с ним, по ходу дела разберемся. Не мешается — и ладно, все на пользу…
В доме меня встретила Ксюша, с загадочным видом замершая посреди кухни.
— У какого животного четыре коленки? — Спросил я, сбрасывая ношу.
— А? — Выпучила глаза секретарша. — Ты про что?
— Вот, узнаю тебя, а то стояла с лицом, как у Шерлока Холмса. Что удумала, горюшко?
— Не удумала, а догадалась! — Надулась она. — А ты постоянно говоришь, что я тупая!
— Ложь и провокация — не согласился я, оборачиваясь. Сзади в дом вошел Максим, сгрузил вещи, постоял и пошел назад, за остатками, наверное. Барахла-то с засады на себе перли прилично… — Ни разу я не называл тебя тупой. Дурой — да, но это вообще не одно и то же.
— Ой, иди ты! — Похоже, догадка ей приподняла настроение. Девушка подошла ко мне вплотную и прошептала — я, кажется, знаю, куда делись люди!
— Если скажешь, что их украли пришельцы, то это будет очень подходить к твоему заговорщицкому шепоту, но не поверю — так же тихо прошептал я ей, почти касаясь ее уха губами.
Вот тоже удивительно, сколько дней уже по лесам шаримся, немытые и нечесаные толком, от меня и Макса потом разит, как от хорошего коня, а у этой — ничего. Нет, понятно, что какой-то санитарный минимум выполнялся у речушек и ручьев, но нам-то это никак не помогает. Колдунство, не иначе.
— Неа. Они тут! — Глаза девчонки сделали полный оборот, непонятно, что имея ввиду.
— Дура! — Тихо рявкнул я, задвигая ее за спину и выхватывая пистолет. Неудобно в помещении автоматом крутить, хоть он и висел прям под рукой, на натовский манер, болтаясь на коротком ремне стволом вниз. — Где?
— Сам дурак — раздалось шепотом из-за спины. — Я думаю, они в подполе!
Тьфу ты. Полы я осмотрел, но бегло, очевидных люков не видел.
— Как догадалась? — Я обернулся к попутчице и потрепал ее по голове. — Нет, ты молодец у меня все же иногда!
В глазах Ксюши что-то мелькнуло, но сразу пропало, и она снова надулась.
— Я споткнулась и упала, там нащупала ручку, вон, видишь — она посветила вниз.
Возле обеденного стола на полу лежал старенький круглый коврик, у которого сейчас был отогнут край, из-под которого виднелась металлическая ручка. Ну да, поэтому и не заметил.
— Не проверяла, надеюсь?
— Нет, конечно, я ж не совсем дура! — Сверкнула глазами секретарша. — Вдруг там зомби какие! Вот ты и проверишь, как самый умный!
Я хмыкнул, но спорить не стал. А что, так все и есть — и проверять я буду, и самый умный тоже я. Не во всем, само собой, например, в готовке я — вообще почти полный ноль, даже с минусом. Могу сварить что-то простенькое, вроде курицы в подливе, или картошки пожарить, и все, на этом мои познания в кулинарии заканчиваются. Единственное исключение — здорово умею готовить чахохбили, был у нас одно время прикомандированный Анзор, так он научил. Но это исключение лишь подтверждает правило.
Дождался, пока вернется Максим, пристегнул его к батарее и скинул, наконец, изрядно надоевший личный рюкзак. В нем были все наши патроны, всякая необходимая мелочь и НЗ — неприкосновенный запас, который с момента начала ахтунга далеко от себя не отпускал — запас еды на пару дней, вода, аптечка, карта, честно смародеренная с места засады, и один ТТ. Вдруг получится так, что придется откуда-то быстро валить, так хоть это останется с собой. Полезная привычка. А на косящихся Максима и Ксюшу мне плевать, не дам я ему приблизиться к оружию и все. Диктатор я или кто?
Оторвал коврик — благо, был он явно примастрячен сюда недавно и наспех, держался на честном слове — и увидел аккуратную деревянную крышку. Лег на нее, прижался ухом, прислушался… Тишина. Или все померли там, опять же, или притихли. Что логично — если там есть живые, всяко они нас слышали. Отодвинул стол, шепотом сказал Ксюхе, что делать, и замер. Девчонка резко рванула вверх ручку и та поддалась неожиданно легко, отчего секретарша с вытаращенными глазами отлетела к стене, но мне было не до нее. Не дождавшись оттуда гостей, снова включил фонарик, встал и вытянутой вбок рукой посветил в темноту подполья. И конечно, ни черта не увидел — вниз спускалась крутая лестница, упиравшаяся в стену, влево уходил проход. Черт, ну как не хочется туда лезть, слепые эти углы — это такой кошмар…