Я пропустил мимо ушей бред про какой-то дар, и опешил от их подхода к постояльцам.
- Зачем? Что же вы за монстры?
- Монстры за периметром бегают. А мы, можно сказать, вам одолжение делаем, кормим, моем, за вами убираем. За это своё берём, так скажем, в счёт оплаты за проживание. Всё равно, или в пасти, или без живчика сдохнете.
- Это не одолжение, это изуверство.
- Называй это как хочешь. – Он посмотрел в сторону двери, там его уже ожидала повариха с тележкой. - Всё, баста. Разговор окончен. У тебя на завтра процедуры назначены, так что, готовься.
Он снова заулыбался и потопал к выходу. Выпустив женщину, выключил свет, вышел сам и закрыл дверь в створке ворот.
Пришлось обедать в полутьме. Свет проскальзывал через щели в крыши, но ни одного отверстия не было над моей камерой.
Ни ложки, ни вилки нам не выдали. Оставалось есть только руками и ждать, когда остынет горячий чай.
Вот тебе и скатались на день рождения. Вот же я дурак. Я забыл спросить у дежурного про Машу. Мама у неё, наверное, уже всех на уши поставила.
Сёма! Ничего, пусть немного на диете посидит. У родителей ключи от квартиры есть, если что, заберут к себе. Он уже привычный, гостил у них во время прошлого отпуска.
Пообедав, и немного успокоившись, попил живчика. Эта бурда, действительно, вливалась уже легче. Ни запах, ни вкус не мешал её употреблению.
Я приподнялся за решётку, соорудил из соломы горку, положил на неё больную ногу и улёгся поудобнее. После сытного обеда, в сон сморило моментально.
Глава 4. Утренние процедуры.
Разбудили меня пинками по решётке камеры.
- Подъём калека. Пора на утренние процедуры.
Я подтянулся и облокотился на решётку. Перед моим казематом стоял всё тот же дежурный. Камера рядом со мной пустовала. Значит парня, примерно моего возраста, уже увели на так называемые процедуры. И он с них, пока, что не вернулся.
- Не пойду, никуда не пойду. – Стал орать я.
Лицо у дежурного стало злым и поменяло окрас на красный.
- Как миленький пойдёшь. – Прошипел он. – Не пойдёшь, а побежишь. Вылезай мясо, пока по-хорошему прошу.
- Нет, я никуда не пойду. Не хочу. Не надо. – Продолжал я.
Дверь в сарай распахнулась и в него вошёл монстр, массивный и мощный. Я опешил от увиденного, глюки или нервный срыв. На его фоне, даже дежурный выглядел дохляком.
Но монстры не носят одежду. Я даже ущипнул себя: блин, больно. Значит точно не сплю, и это не продолжение моего кошмара. Монстр подошёл к дежурному.
- Привет Фермер, проблемы?
- И тебе не хворать Скала. Мясо на процедуры идти не хочет. А Анальгину его кровушка на анализы нужна.
Скала посмотрел на меня. Глаза не человеческие, больше на глаза животного похожи. Взгляд хищный.
- Так это тот самый камикадзе, в которого Кабан влетел. Живучий же зараза.
Маша. Если он знает про случившееся, то стоит у него узнать, что с Машей. Пусть он хоть трижды урод.
- Где Маша? Куда вы её дели?
Монстр не ожидал, что с ним заговорит «пациент» или «мясо», так кажется назвал меня Фермер.
Он вопросительно уставился на меня.
- Это пассажирка что ли?
- Да, она на переднем сиденье была.
- Неа. – Покачал он своей уродливой головой. - После того, как её мои ребята вытащили, она уже испустила дух. Ношпа её там, на дороге, и разобрала на органы.
Что-то стрельнуло в голове и меня переклинило. По щекам потекли слёзы.
- Ааааа. Уроды, сволочи. - Я бился в истерике. Хотелось убивать, рвать на клочья всё и всех. - Как же так. Что-же вы за нелюди. Твари, уроды.
Я никак не мог смериться с потерей любимой. Складывалось ощущение, что это не реально, такого попросту не может быть. Такое может происходить только в фильме или книге какого-нибудь автора фантаста, но всё, что со мной происходит – это наяву.
Фермер присел около двери клетки. Достал здоровенный нож и провёл им по решётке. Длинное и толстое лезвие отозвалось металлическим лязгом.
- Так, мясо. Завалил хлеборезку или лишишься своего чревовещателя. – Он угрожающе повертел ножом перед решёткой. – Живая твоя Маша, землю топчет вместе с ещё одним тобой. Только это там, а мы здесь. – Фермер резко ударил кулаком по арматуре. - Уяснил калека. А теперь ноги в зубы и потопал к Анальгину.
Спесь с меня немного сошла. Лишь сердце бешено колотилось в груди.
- Я. Никуда. Не пойду. – Со злобой в голосе, разделяя каждое слово, проговорил я.
- Отойди-ка.
Скала отодвинул Фермера, открыл дверцу моей камеры и протянул ко мне свою лапищу. Как бы я не старался вжаться в угол, но он меня всё-таки схватил и швырнул как пушинку. Пролетев приличное расстояние до соседней камеры, я хорошенько приложился затылком об арматуру. Звёздочек не было, просто всё плыло. Сконцентрироваться на чём-то одном не получалось. А в голове бил набат, с переливом на колокола поменьше. Вот и сотрясение заработал. В подтверждение догадки, меня стошнило.