Сперва я достал тяжеленный молот, а затем одного за другим начал вынимать флэймингов. Угли прыгали кто куда: в раскаленное горнило, на наковальню, под ласковую ладонь кузнеца, который гладил их словно черных котят. Прочие раскатились по кузнеце. Лишь один остался возле меня, застыл у самых ног, подняв преувеличено любопытные искорки глаз на своего хвостатого спасителя.
— Показывай свое оружие, — улыбнулся Инвил, поплевав на руки. — Услуга за услугу.
Я отдал иглу. Кузнец сунул ее в горнило, прикрикивая на флэймингов.
— А ну, малышня!
Угли сбежались из всех уголков дома к горнилу, нетерпеливо прыгая возле его каменного основания.
— Таби, Окпу, Унни, Виву, Моку, Итти, — начал считать Инвил. — И…
Я опустил взгляд: рядом с моими башмаками по-прежнему темнел уголек, не обращая внимания на зов в кузнеца.
— Оно тут, — предупредил я, указывая пальцев вниз.
Кузнец перевесился через наковальню, с укоризной поглядел на непослушного флэйминга.
— Что, приглянулся тебе наш гость?
Уголек настырно глазел в мою сторону и прыгал на месте, видимо, отвечая утвердительно.
— Ох, Агни-Агни, проказница ты моя непутевая, — покачал головой кузнец. — Хочешь пойти с ним?
Уголек снова подпрыгнул на месте — выше, чем прежде.
— Ну тогда ступай.
Моего мнения, конечно же, решили не спрашивать. Не то чтобы я был против. Просто я и о себе толком не мог позаботиться, а тут еще питомец. Надеюсь, его не нужно кормить, выгуливать и все в таком духе. И надеюсь, он не станет меня поджигать, когда ему что-то не понравится. Пес моей бывшей, рыжий шпиц по кличке Красавчик, регулярно меня доставал. Не то из ревности, не то из-за того, что однажды я забыл его в стрип-клубе, когда она была в отъезде. Я тогда вообще много всего там забыл, включая причину, по которой зачем-то поперся в стрип-клуб вместе с собакой.
— А как же ты? — спросил я.
— Такова воля Флаамы. А мне ей перечить не с руки.
Кузнец поднял Агни, погладил и протянул мне.
— Если вдруг захочешь запалить факел или развести костер... Ей только дай волю что-нибудь поджечь. А вот к кузнечному делу совсем душа не лежит.
— Бывает.
Я взял питомца. Агни была приятно теплой и довольной, покачиваясь внутри сложенных лодочкой ладоней.
Инвил положил на верстак два желтоватых листа бумаги, слегка надорванных по краям. В отличие от неразборчивых записок, которые я находил прежде, тут буквы были крупными и легко читались. Еще бы. Ведь это был прейскурант.
Инвил опустил флэймингов в горнило и, напевая под нос мелодию, принялся за работу, а я — изучать кузнечное меню.
— А ты не только кузнец, но еще и торговец.
— Одно другому не мешает. Собираюсь расширить ассортимент. Доспехи, щиты, стрелы для лука и болты для арбалета. Так что заглядывай время от времени.
Я взял первый лист:
Ну, Агни могла спокойно посидеть и в сумке, а вот пояс, наверняка не требующий от меня ничего, кроме платы в десять монет, выглядел соблазнительно. Однако история с кошельком кое-чему меня научила, поэтому я решил повременить с покупками. Пока и так обойдусь. Да и цена — конская. Это же целое суточное подношение. Куплю пояс, останусь с тремя золотыми. Ни туда, ни сюда. Даже кусок руды не купишь.
Я перевел взгляд на второй лист:
Последнее оружие звучало грозно и требовало больше всего материалов, а это наталкивало на мысль о том, что оно не только звучит грозно, но и в бою задаст жару.
— Ну что, определился с выбором? — спросил Инвил.
— А чем отличается острая игла Аиолор от острого лезвия Аиолор?
— Первая будет больно колоть, а второе не только колоть, но еще и резать.
— А ты бы сам что выбрал?
— Лезвие, наверное.
— Ну тогда делай его.
— Ты точно уверен?
— Да.
На поверхность наковальни шлепнулся кусок раскаленного металла. Инвил поднял молот и, вышибая каскады искр, трижды шлепнул по остывающему куску, превращая ржавую иглу в меч с тонким лезвием и рукоятью в форме игольного ушка.
— Вот.
Я поднял меч и помахал им, нарисовав в воздухе воображаемый крест, а потом ткнул в пустоту, пробегая глазами титр.
Острое лезвие Аиолор — уникальный меч, который хранит милость великой богини. Не требует навыков владения и поэтому подходит любым грешникам и мученикам.
Интересно, а что по поводу этого оружия скажет ниим?
Меч был легким, нереально острым (бриться, наверное, можно), выглядел надежным, в отличие от старой дубины, и в руке сидел как влитой. То, что надо. Прощай, дубина. Здравствуй, лезвие, хранящее милость великой богини.
— Могу продать тебе что-нибудь, — предложил я. — Камни, например.
— На кой они мне, — усмехнулся Инвил.
— Клешни, кожа, глаза вучи-вучи?
— Нет.
— Совсем свежие?
— Нет.
— Ядогон?
— Нет.
— Вот заладил «нет» да «нет». Как моя бывшая.
— ?
— Ее любимое слово. Не обращай внимания.
Я вздохнул. Видимо, Инвил покупал лишь то, чем промышлял сам. Можно было бы скинуть ему три куска железной руды. Но отдавать их за бесценок совсем не хотелось. Вдруг еще понадобятся. Быть может, Борода знает, где заплатят за весь этот хлам? Надо наскрести десять монет на пояс.
— Я еще вернусь, — сказал я, вынимая колокольчик богини Идоки.
Звон колокольчика разломил пространство кузницы, и я шагнул в портал, ведущий к Руинам Осиси.
Х-рр! Пфьюю! — первое, что услышал я, когда вышел из пространственного разлома.
Советник сочно всхрапывал. Уютно лежал на развернутой у костра шкуре, сложив руки на груди поверх бородищи и во сне теребил ее пальцами. Я решил его пока не будить и устроился у колонны, чтобы провести ревизию инвентаря и проверить, насколько стал круче после водоворота последних событий. Столько всего накопилось…
Никнэйм и внешний вид все еще вгоняли в тоску, но физическая атака и защита немного радовали. Увы, до пятого уровня еще грести и грести, как до края галактики.
Если сейчас вернусь к Логову Миджитов, да с лезвием богини Аиолор, да в темном оперении... Я поглядел на советника. Тот спал как младенец. Как большой и чрезвычайно волосато-бородатый младенец. Будить его сейчас было бы преступлением. Да и зачем? Где разжиться золотишком и эфиром, я знал и без него. Разве что спросить про ближайшего торговца? Но это успеется.
Крышка ниима затворилась с тихим щелчком. Я поглядел в темное небо: молочно-белый блин луны, россыпь хрусталиков звезд. Все в точности, как и в мою первую ночь, проведенную в Нвалии. Мир игры оставался неизменным, в отличие от грешника, которому посчастливилось в него провалиться.
Я поднялся, вышел на улицу, чтобы звоном Идоки не разбудить Одо, и слегка тряхнул колокольчиком, разламывая пространство. Пальцы коснулись сферы «Логово миджитов», портал затянул меня, и через секунду под ногами уже лежала не пыль узкой улицы, а мягкая трава широких, как море, Вивийских холмов.
Нашарив в сумке камень (они оказались не такими уж и бесполезными, как выглядели на первый взгляд), я забрался на вершину знакомого холма, откуда так легко и относительно безопасно можно было наблюдать за карликами у костра.
Все декорации и актеры были на своих местах. С той лишь разницей, что за время, пока я проводил инвентаризацию, мясо успело дойти до готовности и теперь бойко исчезало в глотках трех миджитов. Над тем, каким образом они его грызли, не снимая глухих масок, создатели Гремуки не особо парились.
Когда я решил сюда вернуться, то думал, что обнаружу лишь выжженное поле перед норой. Но все вернулось на круги своя. Противники, подобно мне, возрождались. Видимо, происходила какая-то перезагрузка после того… как я нырял в портал? Как же мне не хватало мануала, как же мне не хватало Книги Странствий.