Я лениво взобрался на холм, осторожно лег, прижимаясь к земле, и вытащил один из двух оставшихся камней. Поднял руку для броска, схватил взглядом карликов у костра и опустил ее, заметив нечто странное.
Нет, костер и туша на вертеле находились на месте, количество миджитов рядом с ними не изменилось, но сами они выглядели иначе. Если бы я не знал их как облупленных, то, наверное, и не заметил бы этих небольших изменений. Однако количество убитых мной миджитов уж перевалило за дюжину, поэтому в глаза бросались и красноватый цвет круглых масок, и чуть посеребренные перышки, и зеленоватая дымка, исходящая от копий.
Вот это неожиданно. А мне ведь нужно было прикончить всего лишь двоих, чтобы достичь пятого уровня. Я поскреб нос, понимая, что, возможно, излишне драматизирую ситуацию. Если новые карлики такие же глупые, как и их собратья, и с ними можно провернуть трюк с камнем, то вряд ли придется менять тактику, чтобы заполучить оставшийся эфир.
Я метнул камень над головами миджитов, к норе, чтобы опытным путем выяснить уровень ИИ новых врагов. Обновленные миджиты всполошились, хватая оружие. Но… на шум не пошли. Остались у жаркого костра, пристально вглядываясь в темноту. Отблески пламени играли на красноватых масках, черное оперение блестело серебром, три ядовито-зеленые струйки дыма убегали во мрак.
Новые карлики были умнее прежних. Впервые моя система развода миджитов и относительно легкой добычи эфира дала сбой. Однако мне так хотелось добить этот несчастный пятый уровень, что я не желал отступать. Впрочем, лезть на рожон тоже не собирался. А собирался сделать одну глупость, после чего убежать к Инвилу. Ох, чует мое сердце, я об это еще пожалею.
— Эй, придурки, сюда! — крикнул я карликам, вставая в полный рост, и помахал мечом. — Ну, ко мне! Ко мне!
Призыв сработал, и трое миджитов ринулись в мою сторону. А я от них. Расчет был на то, что со временем они отстанут от меня, как их безмозглые собратья, начнут возвращаться к костру, и я их по-тихому прикончу, подкравшись сзади.
Я бежал и бежал. Еще одно очко, полученное за третий уровень и тут же потраченное на стойкость, позволяло мне добежать от норы до кузницы Инвила без остановки. Я слышал злое карканье за спиной и шум трех пар ног, шлепающих по траве. Однако не особо переживал по этому поводу, понимая, что успею скрыться в кузнице до того, как иссякнет зеленый индикатор.
В какой-то момент мне показалось, что они отстали. Но это была ошибка. Большая ошибка. Мне не могло везти вечно. Слева от меня мелькнуло копье и воткнулось в землю. Потом еще одно, уже справа. Я побежал зигзагом, чтобы сбить противников. Однако такой прием, похоже, действовал только в боевиках категории «Б». Потому что, несмотря на все мои усилия, спину пронзила страшная боль, а меня швырнуло в невысокую траву.
Я взвыл, обливаясь потом и истекая кровью, и в горячему бреду с трудом отстегнул исцеляющую флягу, чтобы сделать глоток.
Тело наливалось, бухало болью, словно огромный нарыв, готовый вот-вот лопнуть фонтаном гноя. Руки тряслись, перед глазами плыли и прыгали контуры кузницы Инвила. Сладковатый напиток хлынул в глотку, на мгновение остужая пылающую спину, но внезапно в груди что-то заклокотало, а шею словно опутала удавка. Мало что соображая, я увидел, как красный столбик жизни на нииме стремительно иссякает. Копье? Отравленное?..
Достать ядогон я уже не успел, нырнув в приятную темноту, где не было ни боли, ни коварных тварей.
Получено достижение «Хлопоты Акпати»
Условия получения: умрите пять раз.
Белый титр вспыхнул во мраке неизвестного места, повисел несколько секунд и растворился в воздухе. О, новая ачивка. Третья по счету… Э-э, четвертая. Да, точно четвертая. Я же не только нарвался на береговое чудище и сжег миджита, но и восстановил статую прекрасной богини Аиолор.
Воскрешение было странным. Я привычно и не без радости окунулся в глухую тьму, спасаясь от боли, но очнулся не там, где планировал, то есть не у Логова миджитов. Боль отступила, однако ощущал я себя неважно, словно застрял между жизнью и смертью.
Шорохи. Я слышал только их. Мир был размазанным и незнакомым; надо мной медленно плыли тяжелые и острые камни, похожие на огромные черные сосульки. Такая шлепнется на голову, никакая божественная трава не спасет. Сразу укокошит, подумал я, пытаясь понять, что опять стряслось в этой проклятой игре, которая изо дня в день пыталась меня удивить, и иногда, как сейчас, ей это даже удавалось.
Ну ведь умер самым обыкновенным образом, с копьем в спине и ядом в вене. Что еще-то нужно, а? Где я вообще? И почему такое ощущение, что меня куда-то тупо тащат — волочат по полу, как набитый старьем бесхозный тюк? И по какой причине я совершенно беспомощен, словно меня опять утыкали жалами вучи-вучи?
Жало вучи-вучи… Паралич… Любопытно, действуют ли оно на надгробия? Борода говорил, что у всех есть слабости, а что, если…. О чем я думаю. А что еще остается, если не могу ни пискнуть, ни пальцем шевельнуть.
Невзирая на то, что перед глазами все еще висела таинственная пелена, зачем-то накрывшая мир, мне кажется, я понял, где оказался. Скорее всего, место, по которому меня старательно тащили, словно труп, было пещерой. Мрачной и узкой пещерой, куда несчастного грешника с ником Bobo1978134 занесло злым роком…
Еве тогда было одиннадцать, а мне тринадцать, на Тай-Кали, считай, мужчина. Именно им я себя и возомнил, когда предложил сестренке забраться в пещеру, где, по слухам, обитали кроглы. Как назло, слухи оказались не только слухами. Мы знали, что кроглы отлично слышат, но в темноте почти не видят. Однако это нас не спасло. Шрам на плече я так и не свел. Нет, его оставил вовсе не крогл (хотя подвыпившим девицам в барах знать об этом совсем не обязательно), потому что если бы тот пещерный монстр до меня добрался, то разорвал бы на части, а потом бы сожрал. Но, к счастью, я отделался лишь раной на плече, оставленной острым камнем, который неожиданно выскочил на пути, когда мы мчались со всех ног.
Неровное каменное небо поднялось и скрылось во тьме, теперь надо мной нависала лишь мутноватая пелена. Вскоре стихли и шорохи, а вместе с ними исчезло и стойкое ощущение того, что меня куда-то тащат. Судя по всему, конечная остановка.
— Пробудись, грешник, — сквозь темноту пробился уверенный женский голос. — И преклони колено перед Акпати — повелительницей смерти.
Странная пленка, не позволяющая ясно смотреть на мир, мгновенно истончилась, а в руках и ногах появилась прежняя сила. Ее с лихвой хватило, чтобы подняться и повертеть головой.
Как я и предполагал, меня зачем-то притащили в пещеру. Причем не новые злобные карлики с холмов, а сама Акпати — богиня смерти. Даже не знаю, чем я удостоился такой невероятной чести. Слова воина с площади оказались пророческими. Он знал, что богиня смерти скоро сама меня найдет, и она нашла. Очевидно, дело было в новом достижении. Вернее, в условии его получения. Именно после пятой смерти я очутился здесь и пока неизвестно, какие еще бонусы обрел после того, как откинулся в пятый раз.
Пещера была огромной, с высоким потолком, и выглядела, как логово хищника. Вокруг меня порхали крупные алые светляки, худо-бедно освещая пространство: красный свет гонял тени и делал и без того мрачное место еще мрачнее. Посреди пещеры высилось нагромождение из черепов и костей, эдакий постамент, где молча и неподвижно, словно статуя из черного гранита, стояла богиня смерти — стройная женщина в темном длинном балахоне, перетянутом тонким серебристо-красным пояском. Лицо богини скрывала тень глубокого капюшона, на ее шее висела серебряная цепь с кулоном в виде костяной руки, а ладони прятались в широких рукавах.
Мир был черно-красным и тихим; лишь слышался легкий шелест крыльев алых светляков, словно кто-то быстро перелистывал страницы.
Акпати терпеливо ждала. Конечно, непись — он и есть непись. Ни жрать, ни спать не надо. Только если понарошку, как Одо или Инвил, для придания цифровому миру натуральности. А так хоть вечность стой столбом на горке из черепков и костей, ожидая, пока перед тобой преклонят колено.