Единственный, кто мог бы его понять в этом звездолете и даже помочь — Феодосий. Но тому стерли память о навыках пилотирования, и он уже ничем не сможет помочь. Петеру сообщать это Антон не собирался. Неизвестно, как он еще отреагирует на встречу призрака покойного брата и его реинкарнации.
В голове звенели эти слова: «Если ты не прилетишь сейчас, то будет очень поздно» Что именно имел Аристарх под словом «поздно»? Неужели действительно что-то страшное?
«Сейчас начнется какой-то бой, Петер улетит, в звездолете никого не будет. Это идеальное время, чтобы слетать на Титан, но как?»
Загрустив, Антон поднял глаза наверх и начал издеваться над своим мозгом, придумывать план побега, в котором никто не пострадает и который пройдет просто идеально. Он представил самого себя, держащего руль управления. За такое короткое время он этому не научится, как бы не хотел…
Вместо каких-то идей, парня начала мучить головная, острая боль. Антон закрыл глаза и решил расслабиться. "Может быть, когда я расслаблюсь, то что-нибудь придумаю, очень подходящее…"
И тут его осенило.
Феодосий гипнотизер. «А, что, если он загипнотизирует того, кто умеет управлять кораблем? Тогда никто не пострадает, и мы сможем удачно улететь!»
Радостная улыбка засияла на лице. Осталось только найти Феодосия. Он точно сможет помочь и сам пожелает узнать правду, так как за то приключение они немного сблизились. Антон подумал, что мир Земли ему будет интересен.
Антон поднялся с кровати и решительно направился к двери, но услышав крики Мариам, резко вздрогнул и остановился:
— ПЕТЕР, КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ЭТУ МАЛОЛЕТКУ УОЛТЭР БЕРЕШЬ С СОБОЙ, А МЕНЯ НЕТ? ЧЕМ Я ЕЕ ХУЖЕ? ОБЪЯСНИ!
Голоса раздавались рядом. Антон слегка приоткрыл дверь и увидел красную и рассерженную Мариам. Если она здесь, то значит Феодосию уже стерли память, ведь это ее рук дело. Осознав это, Антон уже загорелся желанием увидеть этого мальчика.
Мариам стояла около Петера и ждала от него ответа. В кармане ее джинсов блестела рукоятка любимого кинжала. Петер ей не ответил, по нему видно, что она его вообще не интересовала. Петер шел в сторону отсека Антона.
— ПОЧЕМУ ЭТА ТУПАЯ МАЛОЛЕТКА У ТЕБЯ ТЕПЕРЬ НА ПЕРВОМ МЕСТЕ, ВМЕСТЕ С ЭТИМ СТАРИКАШКОЙ ХАНДАГАЛОМ, А Я ДОЛЖНА КОРМИТЬ ДЕТЕНЫШЕЙ ИВЕНГОВ? МЕЖДУ ПРОЧИМ, Я ДЛЯ ТЕБЯ МНОГОЕ СДЕЛАЛА! ДЕЛАЮ ТЕБЕ ДОБРО, А ТЫ ЕГО В ИТОГЕ ЗАБЫВАЕШЬ, СМЫСЛ ТОГДА ВООБЩЕ ЕГО ДЕЛАТЬ? — бросила ему в след обиженная Мариам.
— Мариам, вместо того чтобы орать, пошла бы выполнять мой приказ! — рявкнул Петер.
Приоткрывая дверь, юноша увидел, что Петер приближался к его комнате, чтобы что-то сказать. Закрыв дверь, Антон сделал вид, что поправлял одеяло на койке, дабы его не заподозрили в новом предстоящем побеге. С виду он старался держаться сильно, но руки сумасшедше дрожали. Мариам пронзительно и обиженно кричала, но Антон не смог разобрать ни одного ее слова.
Дверь с легким щелчком открылась, и в отсек зашел Петер.
— Ты чем сейчас будешь заниматься? — любопытно спросил Петер, глядя на то, как Антон поправлял ровное одеяло, в котором и поправлять нечего.
— Я…я…наверное, посплю… — соврал парень, пытаясь выглядеть уверенным. — а ты?
— Отправляюсь на планету Белту, там будет бой.
— А, ясно. Удачи.
Петер получил ответ на свой вопрос и, повернувшись, хотел выйти. Антон резко вспомнил, что без одного человека не сможет улететь на Титан и крикнул:
— А где Феодосий?
Петер обернулся.
— Ему только что стерли память, и он сидит в одном отсеке, вместе с моим помощником. А что?
— А можно он сюда ко мне придет? — сильно волнуясь, попросил Антон, спрятав дрожащие руки за спиной.
Петер почесал свою губу и ответил, пристально взирая юношу своими серьезными глазами:
— Ну, в принципе, да. Он же теперь никуда не улетит.
— Спасибо, — улыбнулся Антон и начал наблюдать, как Петер достал телефон и набрал терминатора Тримура. Когда терминатор ответил, Петер приказал ему привезти в этот отсек Феодосия. Бугай сказал: «Будет исполнено» бросил трубку.
Антон присел на кровать и с нетерпением начал ждать Феодосия. Вновь это ожидание было невероятно длинным, которое с жестокостью хотелось разорвать пополам.
Петер ждал этого терминатора. Через несколько минут появился он, придерживая за шиворот Феодосия. У юноши на лице выражался страх, а глаза расстроено потускнели. Петер рукой указал терминатору оставить в этом отсеке Феодосия. Тримур, как тряпку, толкнул Феодосия на пол. Тот упал на колени и сильно сжал свои синие губы от злости, стараясь приглушить злость. Антон подбежал к нему и помог подняться на ноги.