Антон изумленно раскрыл рот и уставился на медсестру, не веря в то, что услышал. Теперь он окончательно понял, что запутался. Парень попытался найти в этом помещение окно, чтобы понять, где находится. Когда он заметил вдали иллюминатор прямоугольной формы, понял, что сидел в больничном крыле звездолета. Летательный аппарат путешествовал по просторам космоса, пролетая мимо огромной Галактики, возле ветви, у которой звезды и облака межзвездного газа ослепительно сверкали золотистым оттенком. Невероятное зрелище…
Перестав смотреть в иллюминатор и уставившись вопросительным взглядом на медсестру, Антон задал уйму вопросов, которые его очень сильно беспокоили:
— Где я? Вы кто? Что я здесь делаю? И каким образом война началась?
— Я медсестра больничного отсека звездолета Его Высочества Петера Аридверского. Ты сейчас находишься как раз в больничном отсеке его звездолета. Я вместе с врачом Паленом Палиновичем вылечила тебя от смертельного отравления, которое ты получил на Финиксе. Врач попросил последить за тобой, сам отправился с Его Высочеством. А насчет этих войн и договоров спрашивай у самого Петера, так как я сама толком не знаю. Моей основной задачей было вылечить тебя. — объяснила медсестра, бесстрастно рассматривая юношу.
Сердце после рассказа начало биться учащенней. Но почему-то услышав фразу «война началась», Антон почувствовал полное равнодушие. Зато после фразы «я тебя вылечила» он начал еще сильней теряться, нежели понимать, что происходит.
— Зачем вы меня вылечили? — внезапно вылетел из его губ этот вопрос.
— Петер мне приказал. Он мне сказал, что нужно немедленно привезти тебя в отсек, который он тебе выделил. Там вы побеседуете, когда он вернется. Тогда ты у него и спрашивай, зачем я тебя лечила, и что ты вообще здесь делаешь.
Антон нахмурился, но решил промолчать. Ему захотелось подняться. Медсестра, поняв, что он собрался сделать, помогла встать на ноги, придерживая крепко парня руками.
— Ты ещё немного слаб. Я тебя провожу, а дальше уже сам. — сказала медсестра. Глядя на парня с беспокойством, она продолжила: — тебе обязательно нужно принять душ и поесть, как следует. Я надеюсь, ты справишься.
Антон засмеялся:
— Вы так говорите, как будто мне два года.
— Я имела в виду другое, — быстро проговорила медсестра. — ты еще слаб, и было бы очень плохо, если ты во время душа сильно напарился и потерял сознание.
— Постараюсь не париться. И спасибо вам большое за лечение.
Медсестра была права: у него была такая жестокая слабость, что даже стоять на собственных ногах он толком не мог. Антон их не чувствовал. Все тело онемело. Стало казаться, что он превратился в куклу-марионетку, которой можно управлять.
Медсестра взяла его за локоть и повела наружу. Антон опустил вниз глаза и смотрел на свои ноги, и его бледное лицо осветилось довольной улыбкой. С трудом верилось, что он мог ходить, что жив, что испытание мирного договора не разорвало ему жизнь. Как годовалый ребенок, он радовался каждому шагу. Но внутри, помимо этой маленькой детской радости, была еще пустота — как же хотелось отдохнуть, принять душ, избавиться от этой потной, грязной и испачканной темными пятнами крови одежды.
Странный сон приснился. Когда медсестра вела его к пункту назначения, Антон задумался насчет него. Он запомнил этот момент, который видел в своей голове перед тем, как попасть на Андор. Аристарх был в ужасе, в отчаянии, грубым по отношению к своему брату, который умолял взять его с собой. Но Аристарх не мог взять его, так как его миссия была какой-то опасной, связанной с уничтожением неизвестного некто. Вспоминая это, Антон осознал, что тайная миссия для Аристарха была важнее всего, даже важнее родного брата. И этим Аристарх вызвал внутри Антона противоречивые чувства.
После слов Аристарха: «Из-за каких-то идиотов, которые неправильно перевели это гребаное пророчество, все видят во мне героя, хотя речь там шла вовсе о другом…» Антон вспомнил о пророчестве, про которое говорил ему Феодосий. Все считали Аристарха странным из-за того, что он не выполнял долг своего предназначения. Но во сне Аристарх дал понять, что на самом деле пророчество было написано о другом человеке.
«А может даже не о человеке… — подумал Антон, глядя на свои ноги, которые неуклюже перемещались по ледяному полу. — но раз в этом пророчестве говорилось не об Аристархе, то о ком тогда? И кого он хотел убить? Не взаимосвязано это как-то?»
А еще его очень удивили мысли Аристарха: «Раз я, твоя реинкарнация, не убью тебя, то он, или она, закончит это за меня…» Получается, Аристарх тоже был реинкарнацией кого-то и реинкарнацией того, кого хотел уничтожить. До глубины души это очень сильно потрясло Антона.