В основе современной математики и форм расчёта лежит глубокое заблуждение – незаконное отождествление числа и величины, арифметики и геометрии. Понятие величины является термином куда более фундаментальным, поскольку именно из него мы можем получить понятие самого числа в экзистенциальном смысле. Кроме того, это понятие является связующим звеном между математикой и физикой, а также создаёт препятствия для неоправданной формализации и спекулятивных построений математических моделей.
Поэтому некий тренд в научном сообществе на арифметизацию геометрии привёл к изменению предмета математики, её особой формализации и созданию так называемых трансфинитных чисел.
Арифметизация математики по своей сути – процесс редукции предмета математики к числу, что является в корне ошибочным. Этот факт ясно подтверждается теоремой Гёделя о неполноте формальных систем, состоящей в утверждении невозможности формализации понятия так называемой «истины» в математике, потому что любая её разновидность достигается только через доказательство. Следовательно, мы можем сделать вывод о невозможности полноценно доказать математическое предположение и, как следствие, невозможности вывести истину нашего мира из самого мира. Такое возможно только через некую внешнюю силу.
Можно обратиться также к книге Александра Леонидова, посвящённой концепциям естествознания, в которой приводится веское доказательство непостижимости высшего разума на основе простых примеров. Указано, что даже математические (не говоря о других естественно-научных) законы мира конечных множеств неприменимы ни к бесконечному, ни к нулевому, ни зачастую к единичному мирам.
Например, при умножении единицы самой на себя она ведёт себя совсем не так, как конечные множества. Те при умножении на себя всегда изменяются, независимо от того, какие числа взяты. Единица же и не думает этого делать. Она отрицает один из универсальных законов мира конечных множеств. Деление на ноль – загадочная проблема, не имеющая единого мнения со стороны математиков, и, следственно, того чёткого ответа, которыми математика так славится, и за которые она признана царицей наук.
Вот, например, простое универсальное правило из мира конечных множеств.
Если Z x Y = E, то Z = Е : Y
Проверьте правильность этого утверждения:
4 х 2 = 8 => 4 = 8 : 2;
5 x 2 = 10 => 2 = 10 : 5 и т. п.
Как видите, оно универсально для любого конечного множества. Для мира единичного оно тоже будет действительно. Но при соприкосновении с нулём (миром нуля, с его принципиально иными, нежели в мире конечных множеств, законами бытия) универсальный закон рухнет.
Если мы умножаем X на ноль, то получаем, как всем известно, ноль. Значит ли это, что ноль, делённый на ноль, будет конечным множеством X? Нет, естественно! Одни математики говорят, что на ноль делить нельзя. Странный для учёного запрет на интеллектуальное действие. Другие пишут, что делить на ноль можно, но особым, иным порядком, нежели на конечные множества и суммы.
Но на чём сходятся все? На том, что математика фиксирует мир с основаниями и законами принципиально иными, чем у мира конечных множеств. В этом мире законы, выведенные путём наблюдений за конечными множествами, недействительны.
Парадоксы с любыми действиями в мире бесконечного мы подробнее рассмотрим ниже, но сразу же скажем, что ввод в любое вычисление фактора бесконечности тут же опрокидывает всякую математическую логику и все законы математики.
Аристотель ограничил сферу конечных множеств термином «физика», определив для других миров понятие «метафизика», и был, безусловно, прав. В русле этого Аристотель уже как родоначальник логики сформулировал неизбежно вытекающие из логики (науки о правильном мышлении) доказательства бытия Божия.
Он обосновал логическую неизбежность чудесного, сверхъестественного первоследствия, не имеющего никакой причины, и столь же чудесного, сверхъестественного перводвигателя, давшего энергию для начала всех взаимосвязанных процессов движения и развития.
Атеизм с первых своих шагов начал неизбежную для него войну с этими мыслями Аристотеля. Богоотрицание в этом случае пошло двумя путями. Один – узкий, тесный и непопулярный – связан с именем Уильяма Оккама (ок. 1284–ок. 1350), английского философа, утверждавшего, что существование Бога не может быть обосновано ссылкой на «перводвигатель», поскольку нужно принять концепцию «причины самой себя», «сам по себе» («causa per se»)[2].
Что такое «причина самой себя», понять невозможно, Оккам и сам этого не знал. Кроме того, тут наблюдается замкнутый круг доказательств: существование таинства перводвигателя на том и строилось, что рассматривало загадку первоследствия, не имеющего причины. Оккам же отрицает перводвигатель на основании того, что… он имеет причиной самого себя. Но это отрицание через повторение аргументации утверждения[3].
3
Действительно: мир начался, но не по разумной воле Творца, а по «причине самой себя», не имея разума и воли (то есть будучи неодушевлённым, материальным). Отчего же он начался не раньше и не позже, а именно тогда, когда начался? Что сдерживало «причину самой себя» до этого момента, если не она сама? И что её запустило в тот момент, если сама она как неодушевлённая материальность не могла выбирать момент своего старта?! Совершенно очевидно, что признавать существование такой причины – значит признавать сверхъестественное и противоестественное в значительно большей степени, чем сотворение мира Богом!