Абрашкин Тоболова боялся до трясучки, и с удовольствием Пестеля подставлял. Так что репутация у последнего была та еще.
— Ты какой-то не респектабельный! — подтрунивал Еврей.
Все знали, что скоро Пестеля выгонят. Место у него было невезучее. Каждые 2–3 месяца кого-то увольняли.
29 мая в 10 часов позвонил Абрашкин и велел зайти.
— К чему бы это? — заподозрил неладное Пестель.
— А ты не знаешь? — поддел Еврей. — Менеджер должен знать все!
Этот мем про менеджера грозил стать вирусным. Как-то раз Пестеля стали драть за договор, который вообще не входил в его компетенцию. Когда он сказал об этом, Абрашкин и произнес эти замечательные слова.
У самого Еврея были довольно занятные отношения с Угрюмым из-за воды на розлив по 5 рублей за литр. Еврей никогда не платил эти несчастные 5 рублей, но всегда пил с удовольствием. Угрюмый, чтоб его не обделили, был вынужден носить 5-ти литровый баллон с работы и на работу. И вообще в любую свою отлучку брал канистру с собой.
Абрашкин ждал Пестеля в своем кабинете.
— Александр Иванович! — патетически воскликнул он.
Все! Пиздец! Понял Пестель.
Но это был еще не он, он подкрался после.
— Бухгалтерия просрочила платежки! — сообщил Абрашкин.
Пестель попытался осмыслить трагическое известие и определить свою вину в произошедшей катастрофе. Вины не проглядывалось ни с какого боку. Это косвенно подтвердил и сам Абрашкин.
— Я понимаю, это не входит в ваши обязанности, — сказал он. — Но вы должны контролировать работу главбуха тоже!
Главбух Степанида Петровна Пузанова представляла собой двухметровую многопудовую тетку с жутчайшим характером, которую сам Абрашкин боялся, как черта, на второй позиции после директора Тоболова. Он мог часами стоять в коридоре, дожидаясь высочайшей аудиенции, хотя сам занимал в фирме соизмеримый пост.
Пестель не понимал, как он может контролировать работу бухгалтерии, занимающей целый этаж, но у него хватило ума не вякать.
Когда Пестель вернулся к себе, завхоз Ольга собирала деньги на день рождения архивариуса Веры Александровны.
— У меня нет! — сразу отказал Угрюмый.
Еврей как ни странно сдал.
— Дураки вы! — самодовольно заметил Угрюмый. — Я в прошлый раз 100 рублей не сдал, сэкономил, а торт ел!
Угрюмому оставалось 2 года до пенсии, мужик был не бедный, после родителей 2 квартиры осталось, которые он сдавал. А сколько стоит жилье в столице? Да и как-то странно было, что взрослый мужик хвастается постыдными вещами.
Где он раньше работал? Прикидывал Пестель.
Время приближалось к обеду. Угрюмый поставил в микроволновку свою кашу «Дневной салют».
В это время Пестелю позвонила одноклассница Люба Перфилова, работавшая этажом ниже.
— Ты слышал, Северная Корея объявила Америке ультиматум? — в ее голосе сквозила неподдельная тревога.
Простая была девушка.
— Пустое! — успокоил он. — Президент умный человек не допустит войны!
Он не сразу понял, что происходит.
Угрюмый ржал как лошадь.
— Еще есть дураки, которые политикой интересуются! — выкрикнул он.
Пестель не нашелся, что ответить. Солидный вроде человек, с высшим образованием, только что не сдавший несчастный стольник старушке архивариусу, развалился на стуле, распахивая пасть в хохоте и разваренном горохе. Подслушивать чужие разговоры и даже вмешиваться в них, он тоже за грех не считал.
Может он из деревни приехал, лимита? Подумал Пестель. Но оскорблять деревню своими предположениями не стал.
Командир «Огайо» капитан 1-го ранга ВМФ США Гарет Дауман в своей каюте, расположенной вблизи отсека центрального поста, читал томик Мэри Джо Солтер.
Кровь и пену промышленных отходов он и представить не пытался, зато, когда дошел до чая, вспомнил о нем и потянулся к стакану, закреплённому в специальном углублении на столе. В это время лодка, шедшая со скоростью в 25 узлов, вдруг полностью встала на полном ходу.
Кипяток из стакана извилистой петлей хлестнул по голой ладони капитана. Кричать он начал уже в полете. Его словно выпустили из пращи, наметив мишенью книжную полку на стене, и он не промахнулся.