Некоторое время он слизывал кровь, которая текла из района лба, слушая как рядом на палубе матерится кто-то из экипажа. Пульсирующая лампа и надсадный ревун вывели капитана из ступорозного состояния.
Он поднялся и взял массивную телефонную трубку, которой вполне можно было убить.
— Центральный пост! Что там у вас? Ответьте капитану! — прорычал Дауман.
— Мы во что-то врезались, сэр! — доложил кап-3 Джереми Фейн.
— Что по реактору и ракетному отсеку?
— Осматриваемся в отсеках!
— Дать задний ход!
— Пробовали! Нас что-то держит!
— О'кей! Я сейчас буду!
Каюта капитана располагалась недалеко от центрального поста, так что на месте он уже был через минуту.
— Капитан в отсеке! — подал команду Фейн.
— Есть повреждения в отсеках?
— Нет, сэр!
— Почему стоим?
— Мы… не можем двинуться, сэр!
Логично, подумал капитан.
— Акустика ко мне! — приказал Дауман.
— Уоррент-офицер Мэтью Крайтон, сэр! — доложился акустик.
— Так во что мы врезались, сынок, и почему? — ласково спросил Дауман.
Крайтон понял, что если он неправильно ответит, то его начнут душить, не сходя с места.
— Причина неизвестна, сэр. Никаких акустических помех не замечено!
— Не замечено или их не было совсем? — уточнил капитан.
— Не было совсем!
— Тогда во что вы вперлись на полном ходу? — закричал капитан.
— Возможно это русская стелс-лодка? — сделал предположение Фейн.
Капитан с такой яростью глянул на него, что кап-3 визуально уменьшился в росте.
— На какой мы шли глубине?
— 30 метров! — доложил Фейн.
В этом месте морские глубины начинаются с километра, прикинул Дауман.
— Какая глубина сейчас?
— Приборы показывают ноль!
— Это неучтенная морская банка, сэр! — встряла Сара Элмерз, одна из 3-х женщин в экипаже.
Дауман явственно представил километровую подводную гору, не указанную ни на одной карте, и волосы зашевелились у него на голове.
На борту новейшее радиолокационное оборудование, подумал Дауман. Гидроакустический комплекс Ай-Би-Эм с активной, пассивной, навигационной и буксируемой антеннами. Плюс радиоразведка WLR.
— А мы сели на мель как кучка идиотов посредине океана! — подытожил он.
— Эй, Декабрист!
Юбка секретарши директора Тоболова заканчивается чуть выше среза стола Пестеля, так что когда он поднимает взор, то на расстояние одной компьютерной мышки от своей руки видит красивые ровные ноги.
— Пошли обедать, Декабрист!
Диана девушка кипучей энергии. Неудивительно, что она стала инициатором их знакомства, и на всех корпоративах старалась держаться с ним. Пестель не успел загордиться, потому что девушка как-то призналась, что обожает всех дефективных.
Увы. Ну и пусть. Все менеджеры завидовали Пестелю черной завистью. Пусть дефективный, но хоть бы раз пройтись в медляке с красоткой, подержаться за гибкую талию.
— Смотри, какая я гибкая! — хвалилась она.
Боже мой, если бы знала она, какой гибкой и в каких отчаянных позах виделась она в его мечтах.
А потом они вжарили рок-н-ролл на последнем корпоративе на двоих. Перед всем отделом. И это оказалось трагической ошибкой.
— Шеф на нее глаз положил, а ты этакое вытворяешь! — попенял Еврей.
Ему было плевать и на шефа, и на его глаз. Но глаз оказался чересчур плохой. В списке на сокращение фамилия Пестеля стала безальтернативной.
В компании никому не было дела до крохотного и безнадежно тонущего Декабриста. У всех на виду разворачивался гигантский устрашающе красивый роман Тоболова и Дианы.
Шеф стал одеваться по-молодежному и дарить Диане роскошные букеты. В рабочее время они уезжали вдвоем и подолгу отсутствовали. Их видели в дорогих ресторанах. Пестель бессильно скрипел зубами от отчаяния, представляя, что следовало за этими посиделками.
Оба были семейные. Тоболов на 29 лет старше. У Дианы муж психованный спортивный мужик. Пестель до последнего опасался, как бы чего не вышло.
Ничего и не вышло. Муж Дианы безропотно сдался, при встрече оговаривался:
— Моя Дианка!
Какая она на хрен твоя.
Пестель на его месте убил бы директора, вбил очки в его глотку, сломал нос, рвал и метал, а тут ничего. Мы же интеллигентные люди. Ну иди тогда, гавно пинай. У тебя жену увели, а ты культурную рожу корчишь.
Зато жена Тоболова сопротивлялась отчаянно. И было отчего. Кроме квартиры в центре, директор обзавелся особняком на Подушкином шоссе с кучей слуг, за который вспыхнула настоящая битва, в которой с обоих сторон полегла в неравном бою куча юристов.