Возвращайся.
Мы заключим мир с ночными. Война закончится. Ты вернешься во дворец, воссоединишься с племенем, и тебе всё забудут.
Условие лишь одно. Простая маленькая просьба, которая спасет множество жизней, а тебе вернет твою судьбу.
Она такова: убей своих драконят.
Убей их, принеси нам доказательства, и можешь вернуться домой.
Малая цена за то, чтобы восстановить свою жизнь, не так ли?
Я люблю тебя, Арктик. Невзирая на неверный выбор и ужасные ошибки.
Надеюсь вскоре тебя увидеть, снова в родном племени.
Мракокрад задумчиво спрятал пластинку на место.
Читая мысли отца, он знал, что Арктик не рассматривает эту возможность всерьез. Пока что. В Ночном королевстве Арктику и правда жилось не сладко: ни друзей, ни положения, да и климат ему совершенно не подходил, но при этом он помнил, за что ненавидел Ледяное королевство: правила, ожидания, жизнь, которую заранее распланировали, не учитывая его чувств.
Даже больше, королева Алмаз постоянно капала ему на нервы замечаниями о том, что она права, а он – дурак. Гордость не позволит Арктику вернуться с повинной, и, что самое главное, в нем еще оставалось зернышко того, что не дало бы ему бросить Люту с Вьюгой.
Ненависть отца никогда не волновала Мракокрада. Это чувство было взаимным и родилось сразу же, как Мракокрад вылупился из яйца, так что оно жить не мешало. К тому же отец никак не навредил бы ему, учитывая, какими силами Мракокрад обладает.
Однако в голове постоянно мелькали видения, в которых опасность грозила Вьюге. Неясные, смутные пути; он не мог проследить их до конца, но знал, что от этой пластинки тянулось нечто к событиям, полным боли, жестокости и его собственной бессильной ярости.
«Мне нужна помощь более сильного провидца, чтобы разобраться. Мне нужна Ясновидица».
Мракокрад улыбался, ведя когтями по стене, пока шел к ручью в дальней части пещеры. Он пока еще не встретил Ясновидицу, но знал, что скоро их пути пересекутся, и тогда его жизнь изменится к лучшему. Зная, что вторая половинка так близко, он едва мог дождаться заветного дня. Но ради нее он справится. Он видел, что если не спешить, то их отношения станут только крепче. А уж терпения ему было не занимать.
Правда, когда дело касалось отца, оно иссякало стремительно.
«Никто не смеет угрожать Вьюге, – подумал Мракокрад. – Ни королева ледяных, ни мой отец. Никому не дам ее в обиду. Остановлю угрозу любой ценой».
Глава 6
Глубин
– Может, не стоит мне сегодня идти? – сказала Индиго, плюхаясь на кровать Глуби́на. Пузырек, явно довольный собой, ловко ухватился щупальцем за ее ухо.
– О нет, ни в коем случае, – возразил Глубин. – Мне не улыбается вести скучные беседы с престарелыми тетушками и дядюшками, да и ты должна пойти со мной. В том-то и дело. Мне без тебя там не выжить.
– Это же твоя семья, – возразила Индиго. – С какой стати мне за тебя страдать? К тому же королева не желает меня видеть.
Глубин поморщился. Тут она, похоже, права. В последнее время замечания королевы Лагуны делались все более строгими и ядовитыми. А теперь, когда Глубин стал ее вторым дракомантом, она, к несчастью, взялась решать, с кем ему водиться. Вот Альбатрос и Жемчуг – компания подходящая. Индиго и гости из других племен – определенно нет.
Кстати, это ему кое о чем напомнило.
– Не хочешь поближе посмотреть на небесных драконов? – спросил он. – Другого шанса может и не быть, кто знает, вдруг мы с ними станем воевать за новые прибрежные деревни.
Последнее – маловероятно, конечно, ведь королева Лагуна мастер вести мирные переговоры. Еще бы, ведь у нее на службе грозный маг. Вот уже несколько лет племена радужных и земляных драконов не смели и пикнуть. К тому же новые три деревушки морских не так уж и сильно вклинились в территорию небесных. Никакой морской не стал бы жить слишком далеко от океана.
– Я видела их в садах, два дня назад, когда они прилетели, – сказала Индиго. – Вид у них был очень недовольный.
– А мне казалось, что небесные – дружественное нам племя, – вслух подумал Глубин.
– Не морочь мне голову. Королеве не понравится, если я приду, особенно когда ей надо впечатлить небесных. На приеме я буду единственная, кто не увешан каменьями. – Выгнув брови, Индиго посмотрела на новые золотые браслеты Глуби́на – украшенные королевскими символами, они были в точности как у его деда – и сверкающие у него в ушах изумруды.
– Ты само обаяние, – Глубин поднял ее на лапы. – Драгоценности не нужны, у тебя же есть твоя улыбка. Лучшая во всех королевствах.