Маломальский вздохнул, слыша в этих словах укор.
— Прости, Стран Страныч. Я просто не думал… Ну… Мы все в плену стереотипов всяких. Во всяком случае люди, уж не знаю как с этим у вас. Все чуждое определяем враждебным. Боимся этого. Отвергаем. Истребляем. Наверное, в каждом человеке живет свой маленький фашист. Потому я и не слышал истории про дружелюбных мутантов, наверное. Просто никому в голову такое не придет. В первую очередь в голову приходит плохое. Потому, что… Постой-ка. — Сергей снова стал рассматривать строки, что еще можно было прочесть на этом обгоревшем клочке. — Я, кажется, начал понимать! В разуме людей всегда есть темная сторона. Место для бесов душевных. Ревность, страх, ненависть, неприятие и вражда! Иначе мы бы просто не воевали никогда. И мир не уничтожили бы! Даже сейчас, в метро, поделились на всяких, кордоны выставили и барьеры различные. Я понял! Вся эта дрянь материализовалась в живой мыслящий организм и отпочковалась от головного мозга первого поколения вашего вида! Потому что ваш вид сумел отвергнуть этот сумрак из своего разума! Очистился от страхов и скверны! Вот, он так и пишет! Эти существа — альтернативная ступень человечества! Сумевшие обуздать своих пещерных дьяволов в душе, ибо катастрофа не могла хоть кого-то ничему не научить! Так и пишет! Однако что-то на задворках разума осталось, и оно запротестовало против своего забвения и превратилось в этот мозз! И стало выходить из голов, чтобы найти более уютное место! Чтобы вернуться к тем, кто, так или иначе, несет в своей душе эту червоточину! К людям!
Объект категории «М». Ментальный. Порядковый номер 033. Так вот почему мозз. Это по классификации доктора… Господи, как все ясно-то теперь стало.
Сергей вдруг подскочил к Страннику.
— Почему ты не показал мне это сразу? Я бы тогда всем людям об этом рассказал! Это же такая опасность!
Странник поднялся и посмотрел на Сергея сверху вниз.
— А потом, — начал он говорить, — Всех людей захватил страх. Человек смотрит на другого человека и боится. А вдруг там мозз? И человек убивает человека. И так всегда и везде. Человек убили друг друга, если узнать что хоть у одного в голове мозз. Нет разве? Нельзя, Сергей. Может не плохо, что человеков не будет и не останется для мозз ничего? Но останется мозз. А он будет искать решение. И найдет. Но люди уже исчезнут. Но если мозз победит. Дойдет до ясли, где дети моей семьи. Тогда выбора нет. Он придет и сначала убивать взрослых. Мы не воины. И моя семья мало. Но много дети. Если мозз дойдет до ясли, моя семья придется убивать всех людей.
— И как вы это сделаете, если вас мало и вы не воины?
— Люди ведь тоже приручали много животных? — Странник улыбнулся.
— Мутанты. — Маломальский покачал головой. — Вы натравите на нас мутантов, которыми можете манипулировать.
— Прости, Сергей. Я не хочу этого. Люди много хорошего. Доктор ведь хороший. И ты хороший. Казимир хороший.
— Н-да. — Теперь Сергей уселся на пол и тяжело вздохнул, — И Рита была хорошей. И Вера была хорошей. И мальчишка тот, за которым ты пришел. Дети вообще хорошие. Даже этот придурок Виктор, с Полиса, он ведь тоже хороший, хоть и придурок. В каждом человеке есть хорошее. Наверное, и в этом мертвом фашисте тоже было.
— В каждом есть хорошее, — Странник кивнул, соглашаясь. — Но в каждом человеке есть место и для мозз.
Сергей лениво улыбнулся и посмотрел на своего попутчика снизу вверх.
— Тебе бы не Странником назваться следовало, а философом. — Он поднялся на ноги и отряхнулся. — Послушай. Прости еще раз, что я так на тебя, не по-людски. Если ты честен со мной. Если все что тут доктор прописал, не полная ахинея, то я с тобой до конца. Я не отвернусь, не брошу и не предам. И мы сожжем эту тварь. Ну, ты меня прощаешь? — он протянул Страннику руку.
Тот смотрел на нее какое-то время. Потом крепко ее пожал и улыбнулся.
— А я по-другому не умею.
Они решили пойти до станций рейха через бывшие жилые дворы. Это было опаснее, но Странник настоял на этом. Данный путь был короче и, Сергею снова пришлось поступиться своими правилами. Первый раз он нарушил свое правило, когда вышел на поверхность с напарником. Ну ладно. Странник мутант и можно не считать это выходом в группе. Так что не считается. Но пойти до следующей точки кратчайшим путем это вообще против всяких сталкерских правил. Самый короткий путь не самый простой и безопасный. Но Странник держался уверенно. Ему, похоже, такие прогулки были привычным делом. Он то и дело повторял, что не надо бояться. Страх привлечет внимание. Черт возьми, как же трудно не бояться когда тебя об этом просят каждые две минуты, постоянно напоминая о том, что на поверхности как раз есть чего бояться. Они шли между заросших кустами и молодыми деревьями остовов автомобилей, припаркованных во дворах. Со всех сторон нависали мрачные здания, в чьих окнах гулял ветер. Иногда луна выглядывала из-за очередной тучи, и тускло освещала им путь. Ее свет заглядывал в окна квартир и тогда какая-нибудь оставшаяся там домашняя утварь, обрастала причудливыми пугающими тенями. Сергей постоянно напрягал зрение, вглядываясь в окна. Опасность могла прийти оттуда. Но и большие деревья старался обходить на почтительном расстоянии, помня о горгонах. Где-то на балконе, к его удивлению, все еще висело белье, которое развесили там для просушки в незапамятные времена, еще когда поверхностью владели люди. В очередном окне он, наконец, увидел то, что постоянно искал его взгляд. На подоконнике сидела какая-то тварь чуть крупнее человека. Глаза ее светились в свете луны кошачьим цветом и часто моргали. Маломальский взял существо на мушку. Но оно тут, же поднялось во весь рост, потянулось руками в окно верхнего этажа и ловко исчезло в нем.
— Слышь, Стран Страныч. А чего это никто на нас не нападает?
— Это плохо? — спросил в ответ Странник.
— На не то что бы очень. Просто странно и настораживает. Я уже после того подвала наверное пятого хмыря вижу и ничего. Посмотрит и уйдет своей дорогой.
— На таких как я мутант не нападает. Бывает, конечно, но редко. Ну, или если спровоцировать.
— Вот оно как, — хмыкнул Сергей. — А ты полезный попутчик. Хотя с другой стороны, так недолго и расслабиться да бдительность потерять. А это нельзя.
Впереди все более отчетливо проглядывались рваные края полуразрушенного большого комплекса.
— Так. Страныч. Там, ежели мне память не изменяет, министерство какое-то и мэрия были. Давай-ка судьбу испытывать не станем, а выйдем на Тверскую, да обойдем это гиблое место.
— А что там? — поинтересовался Странник.
— Там очень нехорошие существа обитают. Собственно, в министерствах да мэриях они всегда обитали, — Тихо хохотнул сталкер, затем более серьезно добавил, — Но ты, как видно, иронию мою не поймешь.
— А там что? — Странник указал на высокое здание слева. Строение было достаточно целым, по сравнению с другими зданиями выше пятиэтажек, которым доставалось больше других.
— Это что-то с музыкантами связано. Дом музыкантов или композиторов. Я толком не помню. Знаю только, что там гнезда вичух на крыше. Так что ну его нафиг.
Они вышли на Никитский переулок, двигаясь между руинами театра и телеграфа. Переулок был весь буквально завален автомобилями и обломками зданий. Угол здания телеграфа сохранился целым до самой крыши, как раз там, где Никитский выходил на Тверскую.
Странник вдруг остановился и поднял руку, призывая и Сергея прекратить движение.
— Ты чего? — шепнул Маломальский.
— Тише. — Тот внимательно вслушивался в царившую здесь тишину, которую нарушал лишь ветер, гудящий где-то в окнах дома композиторов.
И вдруг, Странник схватил Сергея и толкнул в сторону.