Мрази!
- Зырь, впереди! - Ага! Н-на, сука! - Красава, чувак! Погнали... *** Взвизгнули покрышки резко ускорившейся девятки, заглушив жалобный писк сбитого котенка. Он лежал у обочины, еще живой, но уже не жилец. Задние лапы раздроблены и превращены в кровавую кашу, удерживаемую остатками мышц; спина неестественно выгнута, из бока торчит осколок ребра. Мимо шли люди. Много людей. Час-пик. Кто-то не замечал, другие бросали взгляд и, скривившись, отворачивались, а третьи останавливались, чтобы... чтобы что? - Ой, бедняжка... - девушка остановилась, сокрушенно покачала головой и засеменила дальше. - Жалко... - пожилой мужчина постоял рядом, а потом захромал по своим делам. - Ма, смотри, кися дохлая! - мальчик, щедро измазанный в зеленке, присел рядом на корточки и ткнул пальцем в крохотное тельце. - Не трожь, она же грязная! - вскрикнула мать и за локоть оттащила насупившегося сына. Котенок еще жив. Сердце и голова не задеты, но смерть - лишь вопрос времени, всего нескольких минут. Мучительно долгих, мучительно болезненных. Мяукать он не успел научиться, да и не вышло бы с разорванными осколками костей органами, потому пищит. Они вышли из метро, о чем-то споря. Обычные люди, как и все вокруг. Тот, что шел справа, ближе к проезжей части, услышал. Остановился и опустил взгляд, придержав второго. Оба присели. - Мрази, - выплюнул первый, осторожно подбирая изувеченное тело. - Выживет? Спрашивает, заведомо зная ответ товарища. Писк боли. - Никак. Не операбельно, - подтверждает второй. - Мра-ази, - цедит сквозь зубы первый, гладя голову обреченного, пачкая пальцы в крови изо рта и носа. На светлых брюках ширится красное пятно. - Вить, я знаю что нужно, но не могу. - Знаю, - кивает второй, забирая котенка и прижимая к груди. На кровь плевать. Тот пищит. - Прости, мелкий. Он свернул котенку шею одним движением, быстрым и уверенным. Первый сидел, понурив голову, второй же не переставал гладить уже мертвого котенка. - Пойдем, похороним хоть, - наконец произнес второй. - Ага, - первый поднялся. - Мрази. Какие же мы все мрази... Спустя несколько минут они уже шли по своим делам, только молча.