Бенэн. Мои слова?.. Но я же ничего не сказал…
Трестальон. Вы ничего не сказали! Это я спешу подтвердить. А потом, здесь мы почти что в своем кругу. В нашем ремесле, когда дело обошлось без крупных неприятностей, всего охотнее едешь на Ривьеру. Держу пари, что вы уже откладываете в кубышку. Ха-ха! В одних только здешних местах, между Ниццей и Ментоной, я лично знаю шестерых или семерых.
Бенэн. Шестерых или семерых?
Трестальон. Да, «отставных», вроде меня. Да вот, видите, вон там, на третьей скамейке, сидит пожилой господин, худой, изящный, военной складки, с газетой? Да. Он живет на авеню Босолей, с экономкой. Это маэстро. Вы меня понимаете? Я его считаю единственным человеком в Европе, который за последние пятьдесят лет ввел действительно новые методы, — я хочу сказать, по части взлома, то есть в самой существенной области нашей работы. Все прочее — авантюрный роман.
Бенэн. Да, да. (Помолчав). Но вот, кажется, как раз идут по аллее мсье Песмес и эта молодая особа.
Трестальон. Да, это они. Только их и видишь, я вам говорю. Это скандал. Вы намерены к ним подойти? Нет? Тогда пройдемся куда-нибудь. Я не думаю, чтобы они искали встречи с нами. (Берет Бенэна под руку). Ах, мсье Бенэн, для молодежи есть сейчас столько работы! Когда я гуляю по здешним местам, я иной раз натыкаюсь на удивительные оказии, да, неподалеку отсюда. Но молодежь наслаждается жизнью. Будь я на двадцать лет моложе…
Уходят.
Ле Труадек, Роланд.
Роланд. Это там не мсье Бенэн?
Ле Труадек. Он самый, он самый, в обществе мсье Трестальона.
Роланд. Почему они удирают?
Ле Труадек. Из скромности, должно быть, а может быть, они нас не заметили.
Роланд. А что такое этот мсье Трестальон?
Ле Труадек. Это человек моих… то есть старше меня, живет с женой в моем пансионе.
Роланд. Богатый?
Ле Труадек. По-видимому, человек состоятельный. Мне думается, это бывший коммерсант или даже отставной чиновник, хоть у него и нет ордена. Он уверяет, будто мы с ним когда-то встречались, но я решительно не помню.
Роланд. Мсье Бенэн как будто веселится не больше нашего.
Ле Труадек. Но ведь от вас самой зависит, чтобы вам не было скучно, дорогая Роланд. Почему вы отказываетесь прокатиться в автомобиле, как мы было решили?
Роланд. В автомобиле? Мы еще вчера катались.
Ле Труадек. Так разве это основание?
Роланд. Если бы я была шофером по профессии, это было бы, наоборот, основанием поехать снова. Если бы я была машинистом метрополитена, я бы водила свой поезд сегодня, как вчера.
Ле Труадек. Я позволю себе вам напомнить, что вчера вечером вы сами наметили сегодняшнюю прогулку. По вашему поручению я ходил в гараж Эзебиюса и заказал автомобиль.
Роланд. Ну, так значит, я поступила необдуманно. Мы вообще слишком мало размышляем в жизни. Почти все неприятности происходят у нас из-за необдуманности.
Ле Труадек. Я с вами согласен; но я все-таки не вижу, почему бы нам не воспользоваться этим автомобилем, который мы заказали.
Роланд. У меня нет ни малейшей охоты.
Ле Труадек. Это досадно. Шофер нас уже ждет, и…
Роланд. Подите скорей ему сказать, чтобы он нас больше не ждал. Этот несчастный не должен страдать из-за наших фантазий.
Ле Труадек. Но я боюсь, что он отнесется к этому не так-то просто.
Роланд. Почему это?
Ле Труадек. Не принято нарушать в последнюю минуту условие, заключенное накануне.
Роланд. За сколько вы сговорились?
Ле Труадек. Хм! За… сто двадцать пять франков.
Роланд. Дайте ему полтораста в виде отступного, и он оставит вас в покое.
Ле Труадек. Полтораста!.. В виде отступного? (Садится). Это очень досадно.
Роланд. Впрочем, делайте, как хотите. Я не желаю вмешиваться в ваши денежные споры.
Ле Труадек. А что если ему предложить перенести поездку на завтра?
Роланд. Нет, пожалуйста!.. Хотите знать настоящую причину моего отказа, настоящую?
Ле Труадек. Конечно, хочу.
Роланд. Так вот, я нахожу, что мы слишком много тратили все эти дни. Это уже не развлечение. Я называю это сорить деньгами.