Скорпиус иронично усмехнулся.
В голове пролетели тысяча школьных воспоминаний, куча лиц предстало пред ним, пока он пытался отыскать среди них одно нужное. И вспомнил. Действительно, как же он мог забыть? Ригель Забини всегда была в центре внимания, ничто не могло пройти без нее. Лидер, негласный подстрекатель, который сколотил вокруг себя компанию приспешников, которыми она ловко манипулировала, давая ощущение власти. И уже тогда Ригель была необычайно красива, охмурив половину школы.
Альбус всегда старался обходить ее стороной, можно сказать, что даже успешно: у них никогда не было конфликтов. Больше ничего вспомнить не удалось, поэтому он вновь посмотрел на друга, спросив:
— А что с делом-то? Слушание уже прошло? — не убирая взгляда, произнес Альбус, считывая любую крохотную эмоцию Малфоя: он был расслаблен и явно расположен к беседе, поэтому стоило воспользоваться этим.
— Сегодня, буквально час назад, мистер Джонас даже особо париться не стал, — тут он привычно сморщился. — Мне кажется, Ригель ему явно понравилась, он так смотрел на нее. Впрочем, неудивительно, она действительно красива, — его взгляд стал слегка задумчивым, а потом к нему снова вернулась жесткость, — но знаешь, что самое интересное? Миссис Сэлинджер утверждала, что Забини увела ее мужа, а потом сама же прикончила. И что якобы это была заранее спланированная месть. Только вот на все эти выпады Ригель не сказала ни слова. Сидела, будто бы не на стуле, а на троне, с безразличной улыбкой, бросив только однажды, что она сама виновата, что не доглядела за мужем. Удивительная стерва.
Малфой замолчал, что дало Альбусу возможность переварить информацию. Если это была месть, то из-за чего? Прихоти? Не вяжется. Значит, должна была быть причина. Но была ли сама месть? Или просто случайные факты в примеси с дикой ревности со стороны вдовы? Кому верить: тому, кто держался спокойно и властно, или тому, кто чуть не уничтожил, а теперь пытается подмять под себя ситуацию?
— И…их отпустили?
— Да, Ригель уже ушла, а Кларисса Сэлинджер еще побудет денек в передержке. Забини согласилась на компенсацию.
В это не верилось. Учитывая все то, что Альбус только что вспомнил и услышал о Ригель от Скорпиуса, было удивительно, что она согласилась на компенсацию. Только если, конечно, она не находилась на грани бедности, что тоже было вряд ли. Забини всегда славились своими сбережениями. Что-то внутри него так и кричало о том, что нужно было разобраться в этой ситуации тщательнее, взвесить все факты и покопаться глубже. Но Альбус Поттер никогда не был глупым альтруистом и не занимался ненужным поиском правды в том, что не принесет ему выгоды. А утолять свой собственный интерес в данном случае явно было проблематично, а оттого и невыгодно.
— А зачем ты сегодня пришел? Мог бы остаться дома и подготовиться к вечеру, — услышал Альбус сквозь свои мысли. Он растерянно посмотрел на друга и только потом вспомнил, что сегодня должен был быть званый ужин.
— Не сиделось на месте, — единственное, что пришло в голову. И, право, почти правда. — А ты? Идешь?
Лицо Скорпиуса осталось непроницаемо, но только Альбус догадывался, насколько все было неоднозначно. После войны Малфои были в самом низу социальной лестницы. Откупившись от судебных издержек, они еще долгое время выбивали себе место в Министерстве. Выстраивая связи с людьми у власти, Драко Малфой смог добиться крупных высот, из-за чего общественность уже не могла просто отворачиваться от него. Но этот взгляд, который был направлен на их семью — неоднозначный и оценивающий — был вечным спутником.
Поттер тихо хмыкнул. Когда в семье узнали, что Лили встречается со Скорпиусом, началось целое представление. Больше всех удивил отец: он не просто промолчал, а даже попросил приглашать Скорпиуса почаще. Возможно, именно из-за этих встреч и приватных разговоров между ними сложились достаточно хорошие отношения, но вот с остальными многочисленными родственниками было сложнее. Они никогда не высказывали своего мнения, но явно давали понять, что потомок Малфоев будет нежелательным гостем в Норе и разговоры о нем лишние. Это предубеждение, с которым они относились к нему, даже не видя ни разу в лицо, частенько выводило Альбуса из себя.
— Скорее всего, нет — по его лицу прошла тень презрения, — я еще не уверен, что представление стоит свеч.
— Лили точно пойдет туда.
— Знаю, поэтому и не хочу идти. Наше…общение итак подорвало ей репутацию. Не стоит особо появляться на людях.
Не согласиться было трудно. Лили действительно пришлось пострадать из-за собственной любви, поэтому тезисы Скорпиуса были вполне ясны. И как бы Альбус ни был с ними согласен, внутри его что-то гложило. Он не хотел такой жизни для своей сестренки, но предпочитал не вмешиваться.
— Ну что ж, удачной работы нам сегодня, — не весело проговорил Малфой, открывая дверь в офис.
«Удачной…».
А была ли удача на их стороне?
***
Мистер Гарвард являлся Министром Магии уже больше десяти лет и настолько глубоко пустил свои корни, что покидать это место явно не собирался. Надо было отдать должное, он всех устраивал: Филиус Гарвард всегда пытался найти общий язык, не любил конфликтов и, если замечал в человеке потенциал, вне зависимости от его положения помогал ему пробиться. Однако, чтобы добиться такого отношения от него, нужно было как минимум быть не бедным, из-за чего весь образ Мистера Гарварда, как благодетеля, рушился в глазах смышленых волшебников. Он помогал только видным людям.
Раз в год, чтобы упрочить связи и знакомства, он всегда давал бал, на который могли прийти по приглашениям как самого Филиуса, так и по приглашениям гостей, так называемой элиты волшебного мира. И если уж кому и удавалось сюда попасть, то можно было с уверенностью сказать, что путь в люди ему, как минимум, уготовлен.
И Альбус по праву ненавидел эти приемы. Здесь каждый пытался найти слабости другого или лазейки, которыми можно было воспользоваться. Если не хочешь, чтобы тебя обвели вокруг пальца, то стоит всегда находиться начеку. И вот сейчас он опять вынужден был стоять в этом проклятом зале, где слышался веселый пафосный смех и звон бокалов. От роскоши убранства рябило в глазах, потому что золото, казалось, было везде, а от притворных улыбок хотелось сбежать. И страшнее всего было то, что и ему приходилось подстраиваться под них, приветливо скалиться и деликатно спроваживать особо интересующихся.
Он внимательно изучал людей, пытаясь отыскать свою семью, но все никак не мог никого найти. Вернувшись поздно с работы, ему пришлось самостоятельно отправиться на празднество, а теперь мучаться от поисков. На глаза все время попадались макушки многочисленных двоюродных братьев и сестер, но он не особо хотел вступать с ними в разговор. Поттер уже давно устал от всех этих семейных формальностей, поэтому предпочитал оставаться незамеченным.
Но наконец ему улыбнулось счастье, и он увидел Гарри Поттера, который стоял в самой гуще людей и о чем-то бодро разговаривал. Судя по насмешенным взглядам оппонентов, то явно о Черных Капюшонах, которыми он в последнее время бредил.
—…Все эти громкие заголовки просто блажь, ни от кого мы не избавились, и это не может не волновать, мистер Фоули. Магическая мафия — это опасная группировка, и с ней нужно бороться в обязательном порядке.
— Ну, мистер Поттер, позвольте, к чему такой азарт? Что же они такого сделали? — произнес кто-то, кого Альбус увидел со спины. Но судя по голосу, это был мистер Гарвард. Когда Альбус приблизился достаточно близко, то смог увидеть, с кем разговаривает отец: с мистером Фоули, главой правоохранительного отдела, и с самим мистером Гарвардом. Вокруг них уже кружком выстроились некоторые зеваки, которые четко передавали эмоции Фоули: они улыбались снисходительно, будто бы прощая Герою Войны любое помешательство.
— Что они сделали? — голос отца повысился на тон, отчего весь вид его стал выглядеть угрожающим. Это было опасно, в пылу возмущения он мог высказать людям многие неприятные факты, о чем тотчас бы написали в газетах, и ему опять бы пришлось либо извиняться прилюдно, либо закрывать дверь дома для еще парочки волшебников, таким образом лишаясь связей. А в Магической Британии потеря связей приравнивалась к полному низложению. — Всего лишь обманом заставляли людей вступать в их организацию, а потом уничтожали должников, забирая все имущество семей. Сколько людей находятся на грани отчаянья из-за их действий? Филигранная работа! Выслеживать жертву, окучивать ее со всех сторон, а потом загонять в клетку.