В. Ф. Некосов. Шкатулка «Добрыня Никитич на свадьбе Алеши Поповича». 1977
В. Ф. Некосов. Шкатулка «Князь Игорь». 1976
Пытливый юноша много трудился над повышением своего профессионального мастерства. Пристально присматривался к работам И. А. Фомичева, И. Н. Морозова, восхищаясь ими, стремясь проникнуть в суть художественного метода старых мастеров; следил за успехами искусства Палеха, Холуя, Федоскина. Изучением истории народного искусства В. Некосов расширяет свой кругозор. Выдающиеся произведения прошлого открыли ему закономерности развития народного искусства, полученные сведения обогатили способности, заметно выросло его мастерство, а вместе с ним и авторитет среди товарищей по искусству. В течение десяти лет он был художественным руководителем промысла.
В. Ф. Некосов многое сделал для оказания творческой помощи молодым художникам. Его живое воображение и какое-то безошибочное чувство меры в оценке работ товарищей говорят о тонко развитом вкусе. Подтверждается это и его личными произведениями. Природа наградила Некосова многими достоинствами. В свою очередь он любит природу, видит ее глазами живописца и слушает ее голоса как прирожденный музыкант. Присутствие В. Некосова среди друзей делает обстановку более располагающей. Он владеет тем ключом, которым открывается путь к доверию людей, снимается отчужденность, что в немалой степени способствует сплоченности творческого коллектива.
Склонность к музыке смолоду привела его в самодеятельный духовой оркестр. И не случайно ни одна коллективная песня художников Мстеры не обходится теперь без дирижера — Владислава Некосова.
Иногда он раскаивается в потерянном времени, недостаточной работе творчески, что теперь приходится наверстывать. Думается, что в этом художник неправ. Он ничего еще не потерял, а, наоборот, приобрел цельность мироощущения. У В. Некосова есть свое художественное кредо — «создавать красивые вещи». Обобщая свои цели в искусстве, он что-то не договаривает. Вспомнив «Конец сказки» Некосова, понимаешь заложенный в ней смысл. Он соотносит свое творчество с задачами времени, стремится найти свою тему, свое место и индивидуальное лицо в искусстве Мстеры. В этом не может быть конца.
Интересным и многообещающим художником заявил о себе Леонид Григорьевич Зуйков. Еще занимаясь в профтехшколе, он пристально присматривался к манере исполнения И. Н. Морозова, юношеским сердцем чувствуя декоративные особенности творчества этого мастера.
Освоив приемы Морозова в многочисленных копиях его работ, Зуйков продолжил поиски в декоративном плане миниатюры. Со временем он выработал собственную манеру письма. В отличие от Морозова, исполнительская техника Зуйкова более графична. Цветовое решение композиций строится преимущественно в теплой гамме красочных сочетаний. Если у Морозова живописная основа организуется контрастом цветовых отношений, то краски локальной роскрыши Зуйкова более сближенны. Звонкая ковровость морозовской живописи в работах Зуйкова смягчена тонально и живет в орнаментальной узорчатости форм.
К числу удачных произведений Зуйкова относятся «Лесорубы» (1965), «В. И. Ленин в Разливе» (1968), «Илья Муромец и Соловей-разбойник» (1969), «Сказка о золотом петушке» (1972) и другие. Сейчас художник переживает как бы второй период своего творческого развития. Он заколебался и что-то свое, уже найденное, ставит под сомнение. Его можно понять. Творческий процесс неоднороден, тем более не прямолинеен и имеет свои трудности. На наш взгляд, сомнения художника касаются проблемы наиболее тесного слияния формы и содержания. Он ищет пути к решению исторической тематики. Если декоративная форма живет своей обособленной правдой, то историческое содержание требует известной достоверности. Изобразительная форма подвижна, потому что ее создает сам художник. Она может в зависимости от задачи видоизменяться в сторону большей условности или большей жизненной правды. И пример этому есть в работе самого Зуйкова — «В. И. Ленин в Разливе».