В этом произведении не следует искать портретных, психологических образов коммуниста, крестьян. Это образы-типы, наделенные обобщенными социальными различиями, — крестьяне, рабочий. Но вместе с тем здесь есть нечто большее: раскрыт образ эпохи, ее социальных преобразований в деревне.
Может быть, кому-то покажется, что при всех положительных качествах чего-то нет в произведении, что-то ушло? Да, ушло. Ушла привычная, но не относящаяся к данной теме экзотика аксессуаров, атрибутов узорочья. На смену им пришли новые слагаемые образа, которые заменили собой нечто привычное, так называемое «мстерское». Но от этого работа не перестала быть истинно мстерской, декоративной. Нельзя отказать художнику в главном — искреннем проникновении в тему, в трепетном поиске художественной правды и, наконец, в следовании принципам декоративного искусства. Это произведение волнует, но особой взволнованностью, оставаясь камерным в общем решении. Оно волнует широтой, социальной значимостью события, и это уже многое. Это высота, которая взята смело и талантливо.
Л. А. Фомичев. Коробка «Красные пахари». 1969
Л. А. Фомичев. Коробка «Коммунист в деревне». 1969
Л. А. Фомичев. Коробка «Трактор в деревне». 1970
Другое произведение Льва Александровича «Красные пахари» (1969) также пронизано символикой и революционной романтикой. Сюжет пахоты раскрывается на фоне традиционных горок, поданных как символ препятствий на пути. Новое стремится перепахать чересполосицу социальной несправедливости, хотя на пути и стоят неприступные горы трудностей. И вот по скалистым увалам напластований прокладывают первую борозду «Красные пахари». По всему видно — нелегок их труд. В таком прочтении усиливается социальная острота темы, причем выраженная в привычной традиционной трактовке условного пейзажа. Таким образом реальность события тесно слилась здесь с фантастикой. Когда-то спорное решение становится бесспорным и вполне уживается в данном произведении с реальностью события. Этот пример показывает, как можно решить современную тему в традиционном ключе мстерского искусства, не нарушая его декоративных принципов.
В произведении Л. А. Фомичева «Трактор в деревне» (1970) разновременные события увязаны тематически, сюжетно и композиционно. В правом углу композиции горбится крышами деревня. В открытом интерьере избы угадывается правление колхоза или сельсовета, где идет деловой прием посетителей, то ли записывающихся в колхоз, то ли получающих наряд на работу. В среднике помещен красный трактор, за которым идет группа колхозников. В интервале между трактором и стоящей группой пахарей метнулись в сторону испуганные лошади, уступающие место стальному коню-трактору. Именно здесь смысловая завязка сюжета. Уступая дорогу, кони еще не уйдут с поля, потому что это только начало новой поры. Первый трактор, как первая ласточка весенней новизны, вызвал удивление людей и волнение животных. А в верхней части композиции пахари старательно, истово продолжают пахать конной тягой, но это уже труд коллективный на общей колхозной ниве. Птицами реют красные флаги над упряжкой коней и помещением колхозного правления, призывно зовут к коллективному, общему. Вместе с тем не ищите в этом произведении достоверности, подлинной жизни с психологическими характеристиками персонажей. «Здесь она уступила место эмблематике, аллегорике и символике образа и поэтому производит действия на наши чувства другими законами декоративной изобразительной пластики»[7].
Мы рассмотрели три произведения одного из ведущих художников современной Мстеры — Л. А. Фомичева.
Они дают достаточно яркое представление об основополагающем направлении в дальнейшем развитии мстерской миниатюры, в освоении современной тематики и настойчиво заявляют о неразрывной связи с местными традициями прошлого.
Искусство Мстеры преобразуется в новое художественное качество, ни в чем не изменяя фольклорной метафоре изобразительной пластики, а лишь видоизменяя ее в русле современной темы. Сегодня это направление стало преобладающим, господствующим. Несмотря на разнообразие художественных манер мастеров, оно четко просматривается в целенаправленном укреплении связей с фольклорной основой мстерского творчества.
Наше представление об освоении современной темы будет неполным, если не привести дополнительные примеры поисков художественных решений другими ведущими художниками Мстеры. Представляю вниманию читателя произведения Николая Ивановича Шишакова, народного художника РСФСР, лауреата Государственной премии им. И. Е. Репина. Творчество Николая Ивановича — заметное явление в искусстве Мстеры, развивающееся в трудной борьбе противоречий. Художник стремится использовать не только местные традиции, но и найти соприкосновение с традициями так называемого ученого, профессионального искусства и народного искусства других народов мира. Отсюда сложные взаимосвязи в его творческих исканиях. Стремление синтезировать признаки различных школ приводят иногда к неожиданным результатам, новизне и своеобразию художественного решения.
Произведение Н. И. Шишакова «Мать» было создано в 1966 году по мотивам одноименного романа А. М. Горького. Роман определил место действия — железнодорожный вокзал. Но если у писателя мать разбрасывает листовки в помещении самого вокзала, то художник вынес действие на площадку, не меняя сути происходящего, но стремясь подчинить композицию законам декоративного искусства. Нельзя отказать художнику в профессионально-грамотном исполнении композиции и ее рисунка: они крепко построены. Найдена красивая серебристая цветовая гамма, удачно совпадающая с достоверностью привокзальных пейзажей. Стремление к наибольшей достоверности проявилось и в передаче образов-типов: в людской массе легко узнаются крестьяне, рабочие, солдаты, полицейские. Помещение вокзала, поезда с вагонами, мощеная площадка с лестничными переходами — в этом произведении все достоверно. Но при всем этом чего-то нет... Ушло образно-символическое начало, оно уступило место отражению близкому к действительности, насыщенному конкретными, возможно более правдоподобными, жизненными чертами... Живописное образное решение живет своей самостоятельной жизнью, проявляясь в содержании темы как самоценность, выходящая за рамки предмета прикладного значения. Оно перерастает в станковую миниатюру. Формальные признаки в данном случае уступают место коренным, главным — выявлению реальности происходящего.
Правомерно ли такое решение? Безусловно. И в пользу этого существуют свои доказательства. Во-первых, сюжет, тематика произведения заданы писателем, а потому они не могут быть произвольно трактованы художником, тем более искажены. Шишаков стремился раскрыть содержание литературного произведения средствами миниатюрной живописи, а задача тесной связи изображения с предметами из папье-маше решалась художником постольку, поскольку это оказалось возможным. Во-вторых, признаки станковой миниатюры существуют в самой основе древнерусского искусства XVII века. Покрытые левкасом иконы изначально лишены какой-либо утилитарной предметной характеристики, кроме одной — служить основой живописи с целью нести на себе то или иное религиозное изображение. А это значит — нести прежде всего идейное содержание, утверждающее собой символ веры вне зависимости от того, где икона будет находиться — в божьем храме, в божнице деревенской избы или придорожной часовне.
В-третьих, утилитарность предметов, предназначенных для художественной росписи, была подсказана новой сущностью искусства как декоративно-прикладного.