Глава 13
Солнце медленно тонуло в сизой дымке. Подкрадывающаяся ночь осторожно, но неумолимо лизала землю длинной призрачной тенью. Тень тянулась из леса к белостенным хаткам с золочеными соломенными шапками.
Сады уже потускнели.
В кронах запели соловьи, но деревенские ласточки-касатки еще резали наливающееся синевой небо, хватая поднимающуюся теплым воздухом мошкару. В соломенных крышах нетерпеливо попискивали вечно голодные птенцы, и ласточкам было не до отдыха.
Старшие братья сидели за столом. Лица их были красны.
На столе перед ними стоял кувшин с медовухой. Рядом с ним блюдо с пирожками, блюдо с зеленым луком и огурцами.
На столе у печи лежала грязная посуда. Как видно, братья уже поужинали, не став дожидаться Тишки.
– Ты опять опоздал! – зло проговорил Андрей. – Я предупреждал тебя, что если опоздаешь, то можешь совсем не приходить.
– Я ужинать не буду, – сказал Тишка.
Андрей недовольно проговорил:
– Торопишься на гулянку?
Андрей после того, как объявил братьям, что им необходимо уехать из деревни, стал раздражителен. Он и раньше не любил, когда ему возражали, а на каждое слово цеплялся, слово старый репей.
Он мрачно поглядывал на младших братьев. Денис отказывался уезжать из деревни, а Василий не торопился ехать в Чернигов.
Но им палец в рот не клади – откусят! Мужи крепкие и хваткие. Поэтому все шишки доставались самому младшему.
Тишка ничего не ответил.
Его цель была сума с его добром. Сума висела на гвозде над сундуком.
Бочком придвинувшись к сундуку, Тишка ловко подхватил суму и устремился к выходу. Когда проходил мимо печи, Радмила – добрая душа – жалела Тишку – сунула ему в руки сверток.
– Тишка, погоди! – послышался вдогонку голос Андрея, но Тишка и не подумал задержаться. Он выскочил из хаты, только дверь хлопнула.
– Ну, погоди, все равно вернешься! – донеслась до него угроза брата.
– Ага! Щас! – язвительно пробурчал Тишка. – Только вернись – до утра не отпустишь.
Во дворе к Тишке подошла большая собака и лизнула ему ладонь.
– Не до тебя, Полкаша, – сказал Тишка и направился в конюшню.
В конюшне было сумрачно, но еще недостаточно темно, чтобы зажигать огонь. Тишка не хотел зажигать огонь, так как огонь мог привлечь внимание братьев, если бы кто из них вздумал проследить за ним.
Тишка поставил суму на крышку клети с овсом. Рядом положил сверток. Он открыл суму, и из нее пахнуло мятным запахом – содержимое сумы было переложено сухой мятой.
Сума была почти пуста. В суме хранилась хорошая одежда, завернутая в чистый рушник, – шляпа, рубаха и штаны. На дне сумы – пара сапог.
Вынув одежду, Тишка стал переодеваться.
Кони косили на подростка фиолетовыми глазами, и, шевеля мордой сено, тихо пофыркивали.
Надев хорошую одежду, Тишка сложил в суму рабочую одежду. Посмотрел на сверток – в свертке должны были быть пирожки – и положил в суму.
Затем отнес суму в угол конюшни, где лежала огромная куча сена. Разгреб в сене яму и положил в нее суму. Забросал яму сеном, разровнял и вышел вон.
Тишка торопился на вечерку.
Из-за околицы доносилось треньканье гуслей.
Лето в деревне горячая пора – работа от зари до зари. Но как только солнце нависает над горизонтом, работы завершаются и наступает время отдыха. Мужики и бабы, поужинав, выходят на лавочки, где ведутся солидные разговоры.
Легкомысленная холостая молодежь стекается на поляну за околицей. Там музыка, песни, хоровод.
За воротами на лавке сидел Первинок.
– Тиша, ты чего задержался? – спросил Первинок, поднимаясь с лавки.
– Андрей задержал, – сказал Тишка. – В последнее время он стал сильно придираться ко мне.
– И пусть.
– Что пусть?
– Пусть придирается. Зато у тебя есть родня и дом. – Первинок вздохнул. – Я бы согласился иметь родню, хотя бы меня пороли каждый день кнутом.
– Не-е, – сказал Тихон. – Ты посмотри – Андрей гонит братьев из деревни. Васька обещает уехать, но не торопится. А Денис вообще отказывается. Хоть и говорит Денис, что оставит кузнечное ремесло, однако нельзя ему верить. Кто, владеющий мастерством, откажется от него? А трех кузнецов для деревни слишком много. Теперь они ссорятся каждый день. А немного погодя и я стану для них соперником. Скоро они будут делиться. Начнут делиться – мне ничего не достанется. Как старшие, они возьмут себе всё, а меня оставят при Андрее. А что будет дальше? Андрей – хозяин. Не получится ли так, что я стану вечным работником у него. Нет, воля лучше. Не хочу я быть робичем.