– А чего решать? – сказал Часлав. – Чтобы твой Мстислав остался наследником, надо, чтобы у Анны не было сыновей.
Аделина усмехнулась:
– Ты знаешь, как это сделать? Владимир все силы приложит, чтобы у Анны были дети. И только Бог решает, кому родиться у женщины.
Часлав подозрительно оглянулся и, склонившись к Аделине и глядя ей прямо в глаза, тихо проговорил:
– Но над Мстиславом есть и другие старшие сыновья. Для того, чтобы Мстислав стал наследником, они должны умереть. В первую очередь… Либо Анна… Либо ее сын, если появится… Либо сам…
Аделина испуганно отшатнулась:
– Не говори такого…
Часлав выпрямился:
– А других вариантов нет!
– Нет?.. – прошептала Аделина, и в комнате повисла тишина.
Часлав снова занялся вином. Он наполнил кружку доверху и стал медленно смаковать вино небольшими глотками.
Наконец Аделина заговорила:
– Меня гложет мысль: зачем Юлия это все нам сказала? Она наложница, и ей все равно, кто будет считаться женой.
– Нет – не все равно, – сказал Часлав. – Юлия понимает, что ее сын наследник до тех пор, пока у Анны не родится свой сын.
– Значит, не зря она нам рассказала о планах Владимира…
– Конечно, не зря, – сказал Часлав.
Аделина начала догадываться:
– Неужто она надеется, что кто-то из нас убьет Владимира или Анну? Почему же она сама этого не сделает?
Часлав усмехнулся:
– Подстрекает. Ромеи славятся своим коварством. Они привыкли загребать жар чужими руками. Юлия – ромейка. Она понимает, что если она, наложница, попытается устроить заговор и это откроется, то точно – и ее голова, и голова Святополка слетят с плеч. А жене может и сойти с рук.
Аделина поморщилась:
– Чтобы решиться на такое, надо иметь поддержку в дружине. У нас есть поддержка в дружине?
Часлав покачал головой:
– Нет.
– Плохо! – раздраженно проговорила Аделина. – Чем же ты занимался все это время?
– Это не от меня зависит. В дружине нет чехов, – сказал Часлав.
– А у Олавы? – задала вопрос Аделина.
– У Олавы друзья – норманны и варяги. Их больше половины в дружине. Вот она могла бы убить Владимира или Анну, – сказал Часлав.
– Олава этого никогда не сделает! – уверенно проговорила Аделина.
– Почему? – спросил Часлав.
– Эта колдунья выходила замуж за этого варвара по любви. Она любит его. Ей все равно, кем она будет считаться, лишь бы быть рядом с ним, – сказала Аделина. На минуту замолчала и добавила: – Если кто и решится убить Владимира, то только Рогнеда. Она днем и ночью грезит, как бы отмстить Владимиру.
– У Рогнеды хорошая поддержка в дружине, – задумчиво проговорил Часлав.
– Но Юлия предупреждала, чтобы мы Рогнеде ничего не говорили, – сказала Аделина.
Часлав фыркнул:
– Хитрая ромейка – говорит одно, а думает другое. Она специально это сказала вам, чтобы кто-то из вас передал все это Рогнеде.
– Похоже, – согласилась Аделина.
– А что?! – проговорил Часлав. – Может… ей и надо подыграть?
– Владимир если узнает, что я подстрекала Рогнеду, то отрубит мне голову. Мне до сих пор чудится вой девки, что он замуровал в стене, – испуганно проговорила Аделина.
– А ты и не подстрекай! – насмешливо проговорил Часлав. – Прикинься дурочкой и поуговаривай ее, чтобы она простила Владимира.
Аделина рассмеялась:
– Так уж и Рогнеда послушает меня! Она еще больше разозлится и выгонит меня.
– Ха! – воскликнул Часлав. – А нам нужно что-то иное?
Аделина бросила на брата одобрительный взгляд:
– Часлав, а ты не так простодушен, как может показаться…
– Я – княжич! – гордо проговорил Часлав и усмехнулся. – В княжеской семье – словно в волчьей стае: простаку не выжить.
– Только Рогнеда живет в селе и в Киев никогда не приезжает, – напомнила Аделина.
– И ты езжай в село, – сказал Часлав. – А по пути – особенно если мимо – что же не заехать к другой жене? По-свойски… Никто не осудит.
Глава 23
Царевне Анне быстро надоел загул мужа, и она сделала Владимиру выговор.
К безмерному удивлению близких бояр, ставших свидетелями этого разговора, Владимир, на которого ранее не было никакой управы, послушался новой жены. С кутежом было закончено.
Владимир с царицей, в сопровождении свиты, посетил церковь, где усердно молились.
Жизнь стала тише, но скучнее.
После ужина Владимир некоторое время читал книгу, но это занятие ему быстро надоело, и он вышел на крыльцо.