7
Нынешний год был нерадостен для Руси. Прошлой зимой Мстислав Владимирич, едва передохнув от половецких выходов и усмирения своих князей, решил помочь старшему сыну Всеволоду в его непрестанной борьбе против дикой литвы. Объединившись с новгородцами, кияне прошлись по литовским городам и весям вдоль и поперёк. Великий князь вспомнил молодость, как ходил на Очелу и брал Медвежью Голову. В походе он снова был молод и не замечал подкрадывающихся недугов. Но на обратном пути, когда шли покорёнными землями, отягощённые завоёванным добром и полоном, подсчитывая удачные барыши, Мстиславу Владимиричу внезапно стало худо. Усталость брала своё. Сердце болело и рвалось в груди. Опасаясь за жизнь великого князя, дружина оторвалась от основного войска киян и пошла короткой дорогой, спеша до распутицы довезти Мстислава до русских земель.
Довезли, и в дороге великий князь сумел отлежаться и прийти в себя, но на предоставленных самим себе киян напали литовцы, мстя за разорённые дома. Нападения никто не ждал — литовцы как с неба свалились. Лишь численный перевес не позволил им одержать победу, но всё равно — отбили большую часть полона и добычи. Многие кияне лишились жизни. И вместо радостной победы в стольном граде царили скорбь и уныние. Победы над половцами приучили русских чувствовать свою силу и неуязвимость, посему это поражение казалось ещё горше.
Мстислав долго хворал. Осознание, что он великий князь и за ним стоит вся Русь, поставило его на ноги, но Мономашич сам понимал, что жить осталось недолго. Он стал редко выезжать со двора, а коли случалось покидать терем, спешил по монастырям. Дома же сидел у окна, читал, по примеру отца, духовные поучительные книги или доглядывал за хозяйством.
В те дни ближайшим другом, советником и потатчиком стала Агаша Завидична. Княгиня самоотверженно выхаживала мужа, не спала ночей, не отходила от его ложа, пока Мстислав болел; и долго после того, как князь встал на ноги, старалась быть подле. Мстислав привык к её тихой помощи, голосу, рукам и улыбке. Нет, он не полюбил её — память о Христине всё ещё жила в сердце, но образ уже стёрся, а черты всё более стали походить на Агашины. В конце концов, миновало десять отнюдь не пустых лет. И когда летом Агаша, сияя от счастья, поведала, что у неё будет ребёнок, Мстислав обрадовался вместе с нею.
Эта весть — появится новая жизнь, ещё один его сын или дочь, о котором надо заботиться, — окончательно поставила князя на ноги. Как и прежде, он стал деятельным, окунулся в заботы, не щадя себя.
Мир вокруг стремительно менялся. В Венгрии умер король Стефан, и на престол при полной поддержке знати взошёл его племянник Бэла, сын Альмоша, младшего брата покойного Коломана. С пяти лет мальчик был слеп, лишённый зрения подозрительным и ревнивым до власти Коломаном. Отец был убит, мать заточена в монастырь. Трудно было представить, что когда-нибудь малолетний слепец станет королём, но Стефан умер — и невозможное свершилось.
Именно этого ждал в Византии Борис Коломанович. Он женился на племяннице императора Исаака Комнина, но дальше этого дело не пошло. У Византии изменились отношения с Венгрией, и Исаак отказал родственнику в военной помощи.
Борис бросился в Польшу. Король Болеслав, хотя был родственником Бэле Венгерскому — матери обоих были родными сёстрами, — к соседу тёплых чувств не питал и согласился посадить на трон Бориса Коломановича.
У слепого короля не было никаких шансов удержать власть. Он был молод, неопытен и доверял свою жизнь другим. Но именно из-за этого доверия — даже не за спиной, а под самым носом слепца можно обделывать свои делишки, и никто ничего не узнает, — соскучившаяся по свободе венгерская знать вцепилась в него мёртвой хваткой. Кроме того, жил ещё слух, что Борис не сын Коломана. Дескать, его настоящим отцом был кто-то из стражников, приставленных ревнивым королём к молодой красивой жене. А в происхождении Бэлы никто не сомневался.
Дыма без огня не бывает. Видя, что скорого исхода дела не предвидится, Болеслав Польский вернулся восвояси, а Борис Коломаныч побитым псом бежал на Русь. Ехать в Византию, где его ждала уже примерявшая в мечтах корону Венгрии жена-гречанка, он не захотел и с повинной головой явился в Киев.
Мстислав принял его без радости, но и без отчуждения. Несколько дней назад, в самом начале нового года, Агаша родила сына, названного Владимиром, в честь Мономаха. Мальчика только-только окрестили, и дворец ещё не отошёл от праздничного пира. Родился внук знаменитого князя, ещё один побег на могучем древе.