Куда бежать? У кого искать защиты? Прав старик — холопья доля тяжкая: ни князю не пожалуешься, ни судье-сотскому. Слово хозяина всегда пересилит свидетельство раба — холопы даже сами в суде выступать не могут. Добро б снасильничал Микула — но ведь ещё и пальцем не тронул. Так ждать, пока старик завалит её, задрав подол?
Только один человек во всём свете мог ей помочь. Велга сломя голову бросилась бежать по улице.
Новгород гулял. Святки на Руси всегда праздновались широко, с размахом, как и Масленица. Даже на Пасху не было таких гуляний — как-никак, свои, природные праздники, дошедшие из седой дедовской старины. И сейчас улицы были полны народа, слышался смех, весёлые крики, песни скоморохов. Ничего не видя перед собой, расталкивая локтями толпу, задыхаясь, бежала через бурлящий Новгород Велга.
Жизномир был на Городище, у князя, и она летела туда, мимо изоб посада, вдоль заснеженного берега Волхова, где в потешной забаве «стенка на стенку» сходились новгородские парни.
Невелик труд — одолеть две версты. Велга торкнулась в высокие тесовые ворота.
— Куды спешишь? — окликнул её отрок на стене.
— К Жизномиру Гюргичу, господину моему. В дружине он княжьей, — хриплым шёпотом ответила Велга.
— Нетто беда в доме? — догадался отрок. — Дружина вся пирует нынче. Ты подь сюды. Я хозяина твово сыщу, а там как Бог даст.
Велга так и повалилась на ступеньку крыльца, обхватив себя за плечи руками и от волнения не чувствуя холода. Что скажет десятник Жизномир? Не порешит ли наказать строптивицу?
Велга уже замёрзла и устала ждать, но тут двери гридницы распахнулись, и на двор высыпали хмельные княжеские дружинники. Молодецкая сила, взбодрённая мёдом, пивом и иноземными винами, горячила головы. Всяк хотел показать свою удаль, всяк спешил похвастаться перед друзьями. Одинокая девичья фигурка у крыльца сразу привлекла внимание. Велга не успела опомниться, как её окружили рослые ражие парни, многие в одних рубахах, несмотря на холод.
— Эге, девка!.. Красивая... А ну, подь сюды. Да не боись, не замаем! — зазвучали клики. — Поцелуй, красивая! Меня первым!
Смутившись, Велга только отворачивала лицо, что ещё больше раззадоривало дружинников. Её уже начали хватать за руки, когда вышел и Жизномир. Недовольный тем, что пришлось покинуть пир, он не спешил подходить, но Велга, отчаянно ища защиты от новой опасности, углядела его и с криком бросилась навстречу.
— А ну, стой! Куда! — Молодшая дружина кинулась по пятам и налетела на Жизномира. — Почто девку замаешь?
— Моя девка, — спокойно ответил Жизномир. — Холопка моя.
— А-а... — Гонор парней как ветром сдуло. С чужими холопами шутки плохи: причинишь вред — плати виру, а за женщину — вдвойне.
И надо ж было такому случиться, что мимо проходила княгиня Христина.
Гита задержалась у сына на праздники — слабое здоровье мешало ей сразу пуститься в путь. Женская половина терема тоже праздновала Святки — хотя и не так, как Князевы дружинники и простой люд. Обе женщины побывали на пиру у Мстислава, где сидели вместе с его боярами и ворочались к себе, чтобы приготовиться к вечерним игрищам. Гита ушла вперёд, а Христина чуть задержалась.
— Почто шум? — окликнула она воев. Те склонились перед княгиней.
— Вот, девка моя. — Жизномир распрямил спину и легонько толкнул красную, как маков цвет, Велгу. — До меня прибежала, — видать, случилось что...
— Твоя? — Христина впилась взглядом в лицо девушки.
— Моя. На днях в Плескове купил.
— Ой ли? — прищурилась Христина. — А сдаётся мне, что не твоя то холопка. Велгой ведь её звать, так?
Покрасневшая так, что даже слёзы брызнули, Велга не могла больше молчать и повалилась на колени:
— Матушка княгиня... не виноватая я...
— Взять! — прозвучал холодный приказ. Дружинники застыли как вкопанные.
— В поруб татя! — последовал новый окрик, и опомнившиеся парни схватили Жизномира за локти. Он был так ошеломлён, что даже не подумал сопротивляться и послушно дал себя увести.
5
О том, что Христина велела посадить в поруб его дружинника, Мстислав узнал почти сразу — у княгини не было от мужа никаких тайн. В тот же день она улучила минутку и вызвала князя на беседу.
Отцом и Богом данную жену Мстислав любил — не только потому, что она родила ему двух детей — ещё с первой ночи, когда испуганная девочка подняла на него глаза, в сердце своём решил Мстислав беречь и холить шведскую принцессу. Христина платила мужу так же щедро любовью и лаской.