Джессика застонала, когда Мститель лег на нее и наполнил своей плотью. Боль была такой острой, что она принялась вырываться. Но он обнимал ее, целуя медленно и нежно, пока она не расслабилась под ним. Ноги сами собой раздвинулись. Она открылась для него, как цветок.
— Не борись со мной, Джесси. Лучше люби меня, — попросил он, снова входя в нее. На этот раз боль ощущалась куда слабее. — Я… Джесси, ты мне нужна.
— Да, — прошептала она. — Я здесь.
Он постарался не причинять ей лишней боли. И после нескольких выпадов обмяк на ней, потный, обессиленный, удовлетворенный.
— Я люблю тебя, Джессика, — повторил он.
Джесс молча провела рукой по его волосам, чуть задержалась на завязках маски. По какой-то причине она не призналась ему в любви. Только обняла еще крепче.
Разум постепенно возвращался к ней. Только сейчас она осознала чудовищность того, что натворила. Теперь она связана с этим незнакомцем на всю жизнь.
Джесс чуть повернула голову, чтобы посмотреть на него, но уперлась взглядом в маску. Господи, она даже ни разу не видела лица человека, лишившего ее невинности!
— М-м, — промычал он, вглядываясь в ее лицо. — Сердишься из-за того, что я с тобой сделал?
— Кто ты? — хрипло прошептала она.
— Не могу тебе сказать, милая. Пока не имею права. Я сделал тебе больно?
— Ты ранишь меня сейчас, — пробормотала она, чувствуя, как слезы вновь жгут глаза.
Мститель, отодвинувшись, обнял ее и стал укачивать.
— Ты всю эту неделю говорила с людьми. О чем?
Слезы мгновенно высохли, а гнев вытеснил все остальные эмоции.
— О трусости.
— Чьей именно? Их? Твоей? Или моей?
— Об их трусости, разумеется. У меня подобного недостатка нет, да и у тебя, думаю, тоже.
Он осторожно гладил ее обнаженную кожу.
— Джесси, тебе лучше одеться. Еще несколько минут, и я за себя не отвечаю.
Джессика поколебалась.
— Нет, нет, — улыбнулся он. — Девственницам полагается отдыхать между схватками.
Она потянулась за одеждой. В темноте его глаза возбужденно сверкали. Первым порывом Джессики было прикрыться, но она вдруг почувствовала собственную силу, словно ее власть над этим человеком была безгранична.
Натягивая сорочку, она хищно выгнула спину.
— Джесси… — остерег Мститель.
Она коварно улыбнулась, глядя на него сквозь полуопущенные ресницы.
Он с тихим рыком бросился на нее. О, что за восхитительное зрелище! Мускулистый, загорелый мужчина в маске идет к ней через ночь. Она открыла ему объятия, и он стал жадно целовать ее шею.
— Пусть я не видела твоего лица, зато все остальное узнаю с первого взгляда, так что лучше тебе закутываться с головы до ног, когда приходишь в город.
Он тихо рассмеялся.
— Одевайся, маленькая искусительница, и расскажи, о какой трусости ты тут толковала.
Она хотела, чтобы он вернулся в ее объятия, но, как ни демонстрировала свое тело, он больше не коснулся ее. Пока он одевался, не сводя с нее глаз, из его горла вырывались тихие стоны, но, кажется, самообладание этого человека было безграничным.
Когда они оба оделись, он снова обнял ее и прижал к груди. Она довольно улыбнулась и потерлась щекой о влажный шелк его рубашки.
— А теперь объясни, о чем ты беседовала с людьми.
Она рассказала почти обо всем, что случилось с их последнего свидания. Горло перехватило, когда она упомянула о потере своей лодки. Но Мститель слегка тряхнул ее за плечи.
— Не стоит жалеть себя! — велел он.
Как ни удивительно, его резкие слова отрезвили ее, и она забыла о слезах.
— Итак, — медленно протянул он, — тебе не терпится навлечь на свою голову новые беды.
Она гордо выпрямилась.
— Я хочу бороться с англичанами. Этот адмирал не имел права жечь мою лодку. И даже если мы тоже подданные английского короля, это еще не значит, что с нами могут обращаться как… как…
— С детьми? — подсказал он.
— Но ведь мы не дети, — тихо добавила она. — Мы взрослые люди, и у нас хватит ума самим управлять нашей страной.
— Джесси, твои слова попахивают государственной изменой.
— Наверное, но я слышала о том, что говорится и пишется на юге. Вот и подумала, что если сумею раздобыть несколько памфлетов, может, удастся заставить жителей Уорбрука понять, что мы не одни.
— Но как ты раздобудешь эти памфлеты? И как распространишь? Ведь тебя наверняка поймают и казнят! Боюсь, что, спасая страну, ты не убережешь семью.
— Не знаю! — яростно выкрикнула она. — Это всего лишь идея. Я пока еще не продумала детали.
— Может, я сумею помочь? — мягко предложил он.
Джесс, как обычно, ответила не задумываясь:
— Нет, вместе мы скорее попадем в беду. Попробую упросить кого-то посадить меня на корабль, покидающий порт. Я могу…
Терпение Мстителя, давно уже подвергавшееся тяжкому испытанию, наконец лопнуло. Он схватил ее за плечи и стал осыпать ругательствами, сначала итальянскими, потом испанскими.
Немного придя в себя, он процедил сквозь зубы:
— Я раздобуду твои памфлеты. Я распространю их, а ты останешься дома, где женщине самое место.
Ее глаза яростно блеснули.
— Если бы я, по твоему совету, оставалась дома, ты уже лежал бы в могиле.
Несколько мгновений они мерили друг друга свирепыми взглядами.
— С кем ты говорила?! — рявкнул он.
— Ни с кем, — заверила она, отступая. — Просто Александр сообщил мне некоторые факты.
— Этот жирный морж?! Почему он вечно крутится возле тебя? Что тебе нужно от него?
— Не указывай, с кем мне встречаться. Не думай, будто приобрел надо мной власть только потому, что я стала твоей! И тебе еще придется доказать, способен ли ты совершить что-то самостоятельно, без моей помощи! Тоже мне, Мститель! Ты сделал единственный удачный налет, да и то под прикрытием женской юбки! — выпалила она, но тут же судорожно прижала ладонь ко рту. Похоже, она зашла слишком далеко.
Мститель вскочил, яростно сверкая глазами.
— Погоди, я не это хотела сказать, — стала она оправдываться. — Но ты не должен был приказывать мне сидеть дома.
Мститель молча повернулся и исчез в ночи.
Джессика еще долго стояла, напрягая слух и зрение, но все было тихо. Наконец она собрала сети и пойманную рыбу и зашагала домой.
Глава 11
Джессика устало вывалила из корзины рыбу и лобстеров на большой стол в общей комнате дома Монтгомери. Элинор прикрикнула на Молли и со стуком вдвинула в духовку противень с кукурузными булочками. Джессика удивленно подняла брови, но Элинор что-то злобно прошипела в адрес тощей собаки, крутившейся рядом, а потом обругала Натаниела за то, что не сразу стал чистить рыбу.
— Что это с тобой? — осведомилась Джессика.
— Он! — коротко бросила Элинор.
Джесс вопросительно уставилась на Ната. Тот молча поднял упавшего со стола омара, одними губами произнес имя «Ник» и кивком показал на дверь.
— И что еще натворил твой Ник? — поинтересовалась Джесс, схватив горячую булочку с другого противня.
Элинор рассерженно обернулась к сестре.
— Он не мой! — почти взвизгнула она, но, немного успокоившись, уже тише добавила: — Александр болен. Очень сильно болен. И кажется, умирает, а этот здоровенный наглый громила не пускает меня к нему. Клянется, что Алекс не желает никого видеть.
— Возможно, это так и есть, — промямлила Джесс с полным ртом. — Опасается, что кто-то узрит его без очередного камзола всех цветов радуги.
Она сунула в рот последний кусочек булки и принялась отряхивать руки.
— Ничего, меня Ник впустит!
Она вышла в коридор, нашла спальню Алекса и успела взяться за дверную ручку как раз в тот момент, когда Ник, вышедший из другой комнаты, шагнул к ней.
— Он не желает никого видеть.
Джесс постучала в дверь.
— Алекс, это я, Джессика. Элинор тревожится за тебя.
За дверью было тихо. Она повернулась к Нику. Настоящий великан. Такого ей не одолеть. Кроме того, он смотрел на нее сверху вниз с крайне надменным видом. Только этого не хватало! Простой слуга, а такая наглость!