Отель «Босния», понятное дело, не мог составить конкуренцию «Ритцу», но другого в городе не было. Он снял номер. Благо пустующих хватало. Из иностранцев, помимо него, в отеле жила только съемочная группа французского телевидения. В семь вечера он спустился в бар. За столиками, каждый за своим, сидели три серба, за стойкой стоял бармен. Следопыт уселся на высокий стул у стойки.
— Добрый вечер. Вы, должно быть, Душко.
Он дружелюбно улыбнулся. Бармен пожал протянутую руку.
— Вы здесь бывали?
— Нет, впервые. Хороший бар. Уютный.
— Откуда вы знаете мое имя?
— Мой приятель служил здесь не так уж и давно. Датчанин. Ласс Бьеррегор. Просил передать вам привет, если я вдруг окажусь здесь.
Бармен заметно расслабился. Похоже, этот незнакомец не представлял угрозы.
— Вы — датчанин?
— Нет, англичанин.
— Военный?
— Господи, нет. Журналист. Пишу серию статей об агентствах, занимающихся доставкой гуманитарной помощи. Выпьете со мной?
Душко налил себе лучшего коньяка, какой стоял на полке.
— Я бы хотел стать журналистом. Когда-нибудь. Путешествовать. Повидать мир.
— Почему нет? Наберитесь опыта в местной газете, потом отправляйтесь в большой город. Я так и сделал.
Бармен обреченно пожал плечами:
— Здесь? В Баня-Луке? Нет тут газет.
— Поезжайте в Сараево. Даже в Белград. Вы — серб. Вы сможете выбраться отсюда. Война не будет длиться вечно.
— Выбраться отсюда стоит денег. Нет работы — нет денег. Нет денег — нет путешествий, нет работы.
— Да, да, деньги, всегда проблема. А может быть, и нет.
Англичанин вытащил из кармана пачку долларов США. Сотенных. Отсчитал десять, положил на стойку.
— Я придерживаюсь старомодных взглядов. Верю, что люди должны помогать друг другу. В результате жизнь становится легче и более приятной. Вы поможете мне, Душко?
Бармен смотрел на тысячу долларов, лежащих в нескольких дюймах от его пальцев. Не мог оторвать от них глаз. Понизил голос до шепота:
— Что вам нужно? Что вы тут делаете? Вы не репортер.
— Ну, в каком-то смысле репортер. Задаю вопросы. Но я — богатый задаватель вопросов. Хотите стать таким же богатым, как я, Душко?
— Что вам нужно? — повторил бармен. Стрельнул взглядом в сторону сербов, которые давно уже смотрели на них.
— Вы уже видели стодолларовый банкнот. В прошлом мае. Пятнадцатого, не так ли? Молодой солдат хотел им расплатиться. В результате началась ссора. Мой друг Ласс при этом присутствовал. Рассказал мне о ней. Я хочу, чтобы вы объяснили, что случилось и почему.
— Не здесь. Не сейчас, — прошептал перепуганный серб. Один из мужчин, сидевших за столиками, поднялся и направился к ним. Бармен ловко накрыл банкноты тряпкой, которой протирал стойку. — Бар закрывается в десять. Тогда и приходите.
В четверть одиннадцатого, за закрытыми и запертыми дверьми бара, двое мужчин сидели в кабинке, практически в полной темноте, и разговаривали.
— Они не служили в югославской армии, — говорил бармен. — Это был какой-то военизированный отряд. Плохие люди. Оставались здесь три дня. Лучшие номера, лучшая еда, много выпивки. Уехали, не заплатив ни гроша.
— Один пытался заплатить вам.
— Точно. Только один. Хороший парень. Отличался от остальных. Не знаю, как он к ним попал. Образованный. Другие-то двух слов связать не могли. Отребье.
— И никто не возражал, что они не платят?
— Возражать? Возражать? А что я мог им сказать? У этих животных было оружие. Они всех убивают, даже сербов. Они — убийцы.
— А кто ударил по лицу того приятного молодого человека, который попытался расплатиться с вами?
Даже в темноте он почувствовал, как напрягся серб.
— Понятия не имею. Их босс, командир группы. Никаких имен. Они звали его Шеф.
— У всех военизированных отрядов есть названия — Душко, Аркан и его Тигры, Парни Френки. Им нравится быть знаменитыми. Они хотят, чтобы все знали их имена.
— Эти — нет. Клянусь.
Следопыт знал, что бармен лжет. Но, кем бы ни был этот командир, сербы боялись его пуще огня.
— А этот приятный парень… у него имя было?
— Я его не слышал.
— Мы говорим о больших деньгах, Душко. Вы никогда больше не увидите его, вы никогда больше не увидите меня, этой суммы вам хватит, чтобы после войны открыть в Сараево собственный бар. Имя парня.
— Он заплатил мне в день отъезда. Сказал, что ему стыдно за этих людей. Пришел и заплатил чеком.
— Он оказался поддельным? Его вам вернули? Он у вас?
— Нет, чек взяли. Югославские динары. Из Белграда. Я получил всю сумму.
— Значит, чека нет?
— Его отправили в белградский банк. Теперь, возможно, и уничтожили. Но я записал номер его паспорта на случай, если чек поддельный.
— Где? Где вы его записали?
— На обороте блокнота для заказов. Шариковой ручкой.
Блокнот Следопыт получил. В нем бармен записывал большие или сложные заказы, которые не мог запомнить. В блокноте оставалось только две странички. Еще день-другой, и бармен его бы выбросил. На задней картонной обложке Следопыт увидел две заглавные буквы и семь цифр. За восемь недель паста не стерлась и не выцвела.
Следопыт оставил тысячу долларов мистера Эдмонда и отбыл. Кратчайший путь в Сербию лежал через Хорватию и аэропорт Загреба.
Развал Федеративной Социалистической Республики Югославия, состоящей из семи республик, начался пять лет тому назад и сопровождался в Хорватии и особенно в Боснии кровопролитием, хаосом, жестокостью. Словения, расположенная на севере, ушла первой и, к счастью, практически без жертв. На юге точно так же повезло Македонии. Но в центре сербский диктатор Слободан Милошевич не останавливался ни перед чем, лишь бы сохранить единым целым Хорватию, Боснию, Косово, Черногорию и свою родную Сербию. Хорватию он потерял, но жажда власти и стремление решать все вопросы силой у него остались.
Белград, в который Следопыт прибыл в 1995 году, не тронули бомбардировки. Спровоцировавшая их война в Косово еще не началась.