– Они, конечно, всего лишь бродяги, но это наши бродяги, – произнес Макганн, объясняя свои действия Шекспиру, затем в голос расхохотался и, пришпорив коня, поехал через ворота.
Эссекс-Хаус был возведен на обширном участке земли между Темзой и Стрэндом. Сады владения простирались до самого берега, где была выстроена высокая стена с воротами, за которыми находились ступеньки, ведущие к небольшому причалу для лодок и барок.
Шекспир и его спутники спешились во внешнем дворе под бдительными взглядами отряда алебардщиков, крепко сжимавших свои алебарды с наконечниками в виде пики и топора. Сам дом напоминал улей, так энергично сновали туда-сюда люди. К ним быстро подошел конюх, которому они передали своих лошадей.
– Господин Шекспир, как вам сие скромное жилище? – спросил господин Макганн и, отступив назад, в восхищении оглядел огромное каменное строение.
Шекспир взглянул на возвышающийся фасад.
– Сорок две комнаты, сто шестьдесят слуг, но со временем слуг станет в два раза больше, не говоря уже о приходящей прислуге. На просторных кухнях можно приготовить угощенье хоть для королевского стола, а дом для званых обедов настолько прекрасен, что подойдет для приема любой коронованной особы. Все построено покойным супругом матери хозяина, графом Лестером. – Макганн шагнул к ступенькам главного входа; казалось, что бычья шея Макганна ведет за собой его туловище. С обеих сторон от входа, расправив плечи, неподвижно стояли алебардщики. Они явно хорошо знали Макганна, поскольку не стали требовать у него разрешения на вход. – Идемте, милорд Эссекс ждет вас в картинной галерее.
Граф стоял посреди украшенной причудливой лепниной галереи с высоким потолком. Справа от него находились четыре выходящих на юг окна высотой почти во всю стену, создававших вокруг графа полутень, подчеркивая его красивое лицо. Комната купалась в сияющем свете полуденного солнца, в окнах были открыты все форточки в надежде на хоть какой-нибудь ветерок.
Внешность графа поражала воображение. Высокий, в дорогом одеянии из белого шелка и жемчуга, с вьющимися зачесанными назад волосами, открывавшими его широкий лоб, и рыжей бородой, лежащей поверх круглого рифленого воротника. Слегка приподняв подбородок, граф пристально вглядывался в небольшую книгу, которую он держал в вытянутой левой руке, словно был литератором, а не военным. Однако, чтобы кто-нибудь не позабыл о его воинской доблести, правой рукой он невозмутимо сжимал рукоять своего церемониального меча.
Вся комната была увешана портретами: Эссекс в военных доспехах с колесцовым пистолетом, мечом и кинжалом; его мать, красавица Летиция Ноллис, в платье-балдахине, усыпанном драгоценностями; сестры Эссекса, Дороти и Пенелопа, по мнению многих, под стать своей матушке как красотой, так и… буйством натуры; его отец, покойный Уолтер Деверё, первый граф Эссекс, умерший в Ирландии при таинственных обстоятельствах: поговаривали, что он был отравлен; новый супруг Летиции, сэр Кристофер Блаунт, красавец, внешность которого заставляла думать о нем как о ненадежном человеке; и наконец самый большой портрет покойного отчима Эссекса, Лестера, мужчины, который первым покорил сердце королевы Елизаветы, но предал ее, женившись на Летиции (ради чего, по слухам, он и отравил ее прежнего супруга Уолтера).
А ведь это самое выдающееся семейство эпохи, подумал Шекспир, по влиятельности и величию не уступающее самим Тюдорам. Портрет Лестера был особенно примечателен, казалось, что он взирает на все вокруг с презрительным превосходством.
В нескольких ярдах от Эссекса за мольбертом, держа в руке кисть, стоял художник. С невозмутимым выражением лица Эссекс оторвал взгляд от книги и медленно перевел его в сторону Шекспира и Макганна. Он кивнул художнику, тот вытер кисть о ветошь, положил ее в футляр, где держал краски, масла и прочие инструменты своего ремесла, и отошел в сторону. Эссекс закрыл книгу и шагнул навстречу посетителям, немного ссутулившись, что характерно для слишком высоких людей.
Макганн, чей слуга Слайгафф остался за дверями галереи, осклабившись неспешно подошел к графу.
– Милорд…
Эссекс улыбнулся в ответ и, словно старого друга, хлопнул Макганна по плечу.
– Добро пожаловать, господин Макганн.