Утром в понедельник он вошел в кабинет начальника довольно рано, однако Пол Деверо уже сидел за столом. Вид у него был неважный. Он вроде бы даже постарел. Указав Макбрайду на стул, Деверо подтолкнул к нему по столу газету.
Это был номер “Майами геральд”. На первой странице красовался репортаж об аресте подозреваемого в массовых казнях человека, реактивный самолет которого приземлился в аэропорту Ки-Уэста.
– О господи, – прошептал Макбрайд. – Мы же думали, что он скрылся.
– Как видите, нет. Похоже, его перехватили, – сказал Деверо. – Вы понимаете, что это значит, Кевин? Два года работы над проектом “Сапсан” отправились на дно Потомака. Без серба нам делать нечего.
И Деверо, слово за слово, рассказал о придуманном им плане величайшего в столетии удара по терроризму.
– Когда он должен был лететь в Карачи, а оттуда в Пешавар? – спросил Макбрайд.
– Двенадцатого. Мне были нужны эти десять дней. – Деверо встал, подошел к окну и уставился в него. – Я сидел здесь с самого утра, с той минуты, как меня разбудили, сообщив по телефону новость, и спрашивал себя – как ему это удалось, чертову Мстителю?
Макбрайд сочувственно молчал.
– Он далеко не глуп, Кевин, – продолжал Деверо. – Глупец меня бы не обошел. Он умен, умнее, чем я думал. Он постоянно находился на шаг впереди меня. Видимо, он знал, с кем имеет дело. И предупредить его мог только один человек. Знаете кто?
– Не имею ни малейшего представления.
– Этот сучий ханжа из ФБР, Колин Флеминг. Но даже если он предупредил Мстителя, как тому удалось меня обставить? Он, видимо, догадался, что мы заручимся поддержкой посольства Суринама. И изобрел профессора Медверса Уотсона, придурковатого коллекционера бабочек. Отличная приманка. Мне следовало понять это, Кевин. Профессор для того и был выдуман, чтобы отвлечь на себя внимание. Два дня назад я получил известие от наших людей в Суринаме. Знаете, что они мне сообщили?
– Откуда же?
– Что англичанин Генри Нэш, настоящее его прикрытие, получил визу в Амстердаме. А мы об Амстердаме и не подумали. Умный, очень умный сукин сын. Ну вот, Медверс Уотсон погиб в джунглях. Как и было задумано. И это дало Мстителю шесть дней, которые ушли у нас на то, чтобы понять – нас надули. К тому времени он был уже в Сан-Мартине и наблюдал за поместьем с горной гряды. А после в игру включились вы.
– Я тоже упустил его.
– Только потому, что этот идиот южноафриканец не захотел вас слушать. Разумеется, усыпленного хлороформом батрака и должны были обнаружить утром. Разумеется, должна была подняться тревога. И собак спустить тоже были должны. Чтобы все попали в его третью ловушку, решив, будто он убил охранника и занял его место.
– Тут есть и моя вина. Я действительно думал, что в сумерках в ворота прошел лишний охранник. А его, похоже, не было. К ночи их всех пересчитали.
– Да, но было уже поздно. Он захватил самолет. – Деверо отвернулся от окна, подошел к своему помощнику. И протянул ему руку: – Мы все наделали ошибок, Кевин. Он победил, я проиграл. Но я ценю все, что вы сделали. Что касается Колина Флеминга, этого ханжи, предупредившего Мстителя, я с ним еще поквитаюсь. А сейчас нам придется начинать все сначала. УБЛ никуда не делся. И замыслы его тоже. Соберите завтра всех к восьми утра. Подумаем, как нам действовать дальше.
Макбрайд повернулся, чтобы уйти.
– Знаете, – сказал Деверо, когда Макбрайд уже был на пороге, – если я чему-то и научился за тридцать лет работы, так только одному: существует такая мера преданности, которая даже сильнее чувства долга.
Эпилог. Преданность
Кевин Макбрайд пересек холл и зашел в туалет. Он чувствовал себя опустошенным. Многодневные разъезды, тревоги, недосыпание – все это вымотало его. Он смотрел в зеркало на свое усталое лицо и размышлял о последнем дельфийском изречении Деверо. Приведет ли проект “Сапсан” хоть к каким-то результатам? Попадет ли саудовский террорист в расставленную ему ловушку? Появятся ли его приспешники через десять дней в Пешаваре? Перехватит ли спутник тот самый звонок?
Слишком поздно. Зилич никуда уже поехать не сможет, разве что в зал суда, а оттуда – в тюрьму самого строгого режима.
Макбрайд раз десять ополоснул лицо и снова взглянул на человека в зеркале. Пятьдесят шесть, скоро уже пятьдесят семь. Тридцать лет службы, в конце декабря на пенсию.
Весной они с Молли купят, как он ей и обещал, большой жилой трейлер и отправятся в Скалистые горы. Его ждет сказочное рандеву с форелью Монтаны.