— А ты сильно расстроишься?
Она с отчаянной силой сцепила руки на его шее, прижалась щекой к шелку рубашки, слушая частый стук мужского сердца.
— Какое мне дело? — солгала она. — Мне даже неизвестно, кто ты. Лучше обрати внимание на другую женщину.
Он приподнял ее подбородок и легко дотронулся губами до губ.
— Ты правду сказала? Я пришел сюда, только чтобы тебя увидеть. Я знаю, что ты прячешься, потому что помогла мне. Хотел поблагодарить тебя.
— Ты унизил меня перед всеми, и теперь весь город надо мной смеется!
Эти губы искусной лепки раздвинулись в улыбке, медленной, таинственной, понимающей.
— Разве поцелуй — это унижение, а не награда?
Его зубы игриво поймали ее нижнюю губу, кончик языка обвел контуры рта.
— Несмотря на опасность, я не смог не поцеловать тебя в тот день. Не остановись я тогда, твоя помощь не понадобилась бы.
— В таком случае мог бы не задерживаться! Рисковать быть повешенным лишь для того, чтобы поцеловать девушку…
В ответ он осыпал ее поцелуями, короткими, быстрыми, почему-то куда более интимными, чем тот, страстный и продолжительный.
— Это смотря какая девушка.
— Джессика! — окликнула Элинор.
Джесс машинально вцепилась в Мстителя, а поскольку в этот момент оглянулась, то и не заметила его улыбки.
— Ты должен идти.
Он сжал ладонями ее лицо.
— Обещай, что больше не станешь вмешиваться в мои дела. Я не вынесу, если тебя снова арестуют. Не рискуй ради меня своей прелестной шейкой! Если меня повесят, я предпочитаю висеть в одиночку.
Ее руки скользнули вниз и погладили его шею. Она чувствовала его настороженность: очевидно, он опасался, что она попытается снять с него маску. Но она вовсе не собиралась разоблачать его и только хотела гладить эту шею, такую теплую и живую. Как ей ненавистна мысль о веревке, обвившейся вокруг нее!
— Джессика! — снова позвала Элинор, на этот раз громче.
— Иди, — прошептала Джесс. — Иди, пока тебя не увидели.
Он снова улыбнулся, наскоро поцеловал ее и исчез. Джессика постояла еще немного, тоскуя по его теплу. Здравый смысл твердил, что ей стоило бы радоваться его уходу, но упрямое тело не желало слушаться.
Она поправила шарф и как раз приглаживала волосы, когда появилась Элинор.
— Где ты была? — рассердилась она.
— Здесь, рядом, — мечтательно протянула Джесс.
Весь вечер она где-то витала мыслями и почти не обращала внимания на родных. Как может человек, которого она даже не знает, что-то значить для нее? Но Мститель вел себя так, словно она ему небезразлична.
Он, разумеется, ничего для нее не значит! И вовсе нет никаких причин думать о нем лишь потому, что он храбрее сотни мужчин, вместе взятых, что рисковал жизнью, чтобы помочь другим, потому что целовал ее, пока она не задохнулась, и выбрал ее из всех женщин Уорбрука…
— Джессика! — наставительно воскликнула Элинор. — Если ты не станешь есть репу, отдай ее тому, кто не так разборчив.
— Да, — промямлила Джесс, — я ем.
Но она не притронулась к репе, и Нат отдал ее тарелку Молли и Саре. Джессика ничего не заметила.
Глава 7
— Иди за мной! — велел молодой английский солдат, показав на Джессику.
— Но она ничего не сделала! — запротестовала Элинор, гладя головки детишек, цеплявшихся за ее юбки. — Она всего лишь была невольной свидетельницей деяний Мстителя.
— Степень ее вины определит офицер его величества Джон Питман.
— Все в порядке, Элинор, — утешила Джессика, стараясь, чтобы голос не задрожал. Стоит Питману обвинить ее, и это все равно что вынести смертный приговор.
Она ободряюще посмотрела на свое семейство и последовала за солдатами.
Натаниел увязался за ней.
— Я смогу защитить тебя, Джесс, — пообещал он. На юном лице странно смотрелись глаза старика.
Она слабо улыбнулась и постаралась держать голову прямо.
Солдаты повели ее к дому Монтгомери, но не к парадному входу, а к боковой двери, в которую она до сих пор ни разу не входила. Оказалось, что дверь вела в контору, много лет принадлежавшую мужчинам семьи Монтгомери. Она часто видела там Адама, сидевшего рядом с отцом и терпеливо учившегося управлять обширными владениями Монтгомери.
За письменным столом, служившим многим поколениям Монтгомери, сидел Джон Питман.
Один из солдат толкнул Джессику так сильно, что она грузно свалилась на стул.