Гамора уже подключила все дополнительные возможности судна. Я посмотрел на монитор.
Еще одиннадцать делений.
Восемь секунд.
Мы не успеем.
Мы станем такими же красными кучами, как те невезучие геологи.
– Держитесь! – завопила Гамора и сделала то, о чем я только думал, но так и не решился осуществить. Она врубила левый двигатель, развернула нас задом наперед, затем полностью заглушила двигатель и включила обратную тягу.
Обратные двигатели были самым скоростным механизмом на корабле, что и неудивительно, ведь им положено останавливать корабль предельно быстро. А что, если завести их в обратном направлении?
Корабль рванул вперед.
– Три секунды! – заорал я.
Два деления.
Давай... еще... чуть-чуть.
ЗАПИСЬ 3X-AFVN.655
Все вокруг застелила белая пелена. Я больше ничего не видел. Я был уверен, что уже умер.
А потом белизна стала тускнеть, пока не сменилась полной темнотой. Я видел очертания предметов, но не соображал, где нахожусь и что это за предметы.
Память стала возвращаться ко мне примерно через минуту. Я вспомнил покинутый корабль, красный метеорит и ужасное несчастье, постигшее команду геологов. Вспомнил, как мы удирали оттуда, как Гамора включила обратную тягу, и наконец, вспомнил сам взрыв.
Все правильно, взрыв. Излучение достигло критической отметки, и красный метеорит взорвался. Мы успели выскочить из зоны прямого поражения, но ударная волна отбросила корабль в соседний сектор.
Я моргал, а может, мне всего лишь казалось, что я моргал. Но спустя некоторое время все вокруг начало принимать четкую форму. Я находился в кабине, тут же были и остальные Стражи.
Все были в порядке.
По крайней мере, на вид.
Никто не превратился в мутанта с мерцающими красными глазами.
Панель управления раскалилась настолько, что от нее шел дым. К ней даже прикоснуться было нельзя.
– Все, кто не живой, отзовитесь, – позвал я.
Гамора засмеялась.
– Я есть Грут.
Теперь уже я засмеялся.
– Я просил отозваться тех, кто не живой.
– Я есть Грут.
– Видишь? Все понимает, -– сказал я. Развернулся в кресле и посмотрел на Гамору, которая выглядела немного потрепанной, но не смертельно.
– А ты это... неплохо летаешь.
– Будем считать, что это комплимент, – ответила Гамора.
– Он дуется, потому что знает: ты летаешь лучше него, – безжалостно прокомментировал Дракс со своего места.
– Вот не надо врать, – огрызнулся я.
– А с чем ты не согласен? – влез Квилл. – С тем, что ты дуешься, или с тем, что Гамора управляет кораблем лучше тебя?
Я уже хотел достойно ему ответить, но тут вспомнил о команде с погибшего корабля и о нашей беспомощности. А еще о красных глазах.
И, развернувшись в кресле, молча уставился в окно.
* * *
ЗАПИСЬ 3X-AFVN.657
– Я есть Грут?
В кабине уже довольно долго царило молчание, поэтому я даже немного удивился тому, что Грут заговорил. Остальные занимались ремонтом всего, что было убито в этой несостоявшейся спасательной операции.
– Да, ребенок, чего ты хочешь?
Он испытующе на меня посмотрел.
– Я есть Грут.
– Ну-у-у... да. Знаешь, не надо никому об этом рассказывать, но вообще-то мне и правда грустно.
– Я есть Грут?
– Потому что все это действительно ужасно. Умереть вот так... это неправильно, так не должно быть, – сказал я.
– Я есть... Грут.
– Ну да, только это все равно случится. Рано или поздно.
– Я есть Грут?
– Конечно, и я тоже.
– Я... Я...
Он так и не договорил, только взял меня за руку своей веточкой и посмотрел своими большими глазами.
А я не знал, что еще тут можно сказать.
ГЛАВА 28
– Что это такое? – спросил Тор, разглядывая предмет у себя на ладони.
– А ты сам как думаешь? – ответил Ракета. – Проспорил мне один придурок на Контраксии.
Тор оценивающе взвесил предмет в руке.
– Он дал тебе свой глаз? – уточнил бог, пытаясь хотя бы примерно понять, зачем его маленький спутник годами хранил искусственный глаз.
– Нет, он дал мне кучу обещаний, – сказал Ракета. – А я пролез ночью к нему в комнату и стащил его глаз.
Грут в этот момент догадался, что глаз, прихваченный Ракетой у Скурта, и глаз, который держал в руке Тор, – это два разных глаза. Но ему все еще было непонятно, для чего вообще Ракета собирал все эти искусственные глаза и прочие органы?
Он никак не мог догадаться, для чего можно их использовать. Если нет никакой пользы, то это какой-то пугающий сдвиг. Серьезно, пугающий. Но по большому счету, ему это было неважно. Прочитав записи Ракеты, Грут словно открыл его с другой стороны. Где-то там, под слоем меха и сарказма, пряталось такое горячее и доброе сердце, о каком ни один Грут не мог и мечтать. И сейчас, у него на глазах, это сердце решило себя проявить.
– Спасибо, кролик, – сказал Тор. И тут же, сняв с лица повязку, засунул искусственный глаз себе в глазницу. Она издала влажный чавкающий звук, завораживающе подействовавший на Грута. Он не мог оторваться от этого зрелища.
– Фи-и-и, ты бы его помыл для начала, – сказал Ракета. – Я ведь пронес его с Контраксии у себя в...
Сигнал, поступивший на пульт управления, оборвал Ракету на полуслове.
– Эй, мы на месте! – сообщил капитан.
Грут подался вперед, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за пределами кабины. Со всех сторон их окружала темнота. Чем бы ни было это «на месте», их там явно не ждали.
Грут перевел взгляд на Тора, который стучал себя по голове с правой стороны. Искусственный глаз немного повернулся, словно привыкал к новому месту.
– Кажется, эта штука не работает, – сказал Тор, пытаясь сфокусировать взгляд. – Сплошная темнота вокруг.
Грут еще раз посмотрел в окно кабины. Они должны были подлетать к Нидавеллиру. Они должны были заняться изготовлением оружия, способного уничтожить Таноса раз и навсегда. Но вместо Нидавеллира за окном было нечто огромное, черное и безжизненное.
– Дело не в глазе, – ответил Ракета. И в его голосе Груту послышались мрачные нотки.
ЭПИЛОГ: ВАКАНДА
Ракета сражался так яростно, как не сражался за всю свою жизнь.
И не только он. То же самое можно было сказать о любом из них.
Он стоял плечом к плечу с героями из другого мира, которых он никогда раньше не встречал. Все вместе они выкладывались по полной, до последней капли, отчаянно пытаясь остановить Таноса.
Они не должны были позволить титану забрать у Вижна последний, шестой Камень Бесконечности.
И они с треском провалились.
Одним щелчком пальцев Танос отправил в небытие половину всех живых существ во Вселенной.
Ракета своими глазами видел, как сражавшиеся в одно мгновение начинают рассыпаться, обращаясь в пыль, рассеиваясь по воздуху.
– Я есть Грут.
Ракета обернулся и увидел, что его друг и соратник привалился к поваленному дереву. Он почувствовал ком в горле.
– Нет, – сказал он, подходя ближе. Ракета следил за тем, как тело Грута медленно превращается в пыль.
– Нет, – снова повторил он. И еще быстрее:
– Нет, нет, нет! Грут!
Ракета приблизился к своему другу, понимая, что ничего не может для него сделать, да и в целом не представляя, что вообще можно было бы сделать.
И ему было ясно, что ничего уже не будет, как прежде.
