Поразив три цели, он пролетел вперед и окликнул Роуди.
– Нет, ты видел их зубищи? – спросил он, оказавшись слишком близко к одной из зверюг.
– Так, Сэм, осторожнее там. А то тебе крылья подрежут, – предостерег его Роуди, обстреливавший периметр.
– Кэп, если они обойдут купол и ворвутся внутрь, Вижн окажется без защиты, – сказал Бэннер.
– Значит, задержим их тут, – ответил Капитан Америка и посмотрел вперед.
– Как? – спросила Окойе, уверенная, что ответа знать не хочет.
– Откроем барьер, – с мрачной решимостью проговорил Т’Чалла. Приложив палец к уху, он связался по коммуникатору со штабом: – По моему сигналу откройте сектор семнадцать, северо-запад.
– Запрашиваю подтверждение, мой король. Вы распорядились открыть купол? – переспросили его.
– Да, по моему сигналу, – спокойно ответил Т’Чалла.
– Это последний день Ваканды, – сказал М’Баку, осматривая поле боя.
– Тогда пусть он же и будет самым славным ее днем, – прорычала Окойе, готовясь к схватке.
– Ву-ла!
Т’Чалла приказал своим воинам открыться. Те выпрямились, отключая мантии-щиты. Т’Чалла шагнул вперед.
– Ваканда навеки! – закричал он, скрестив руки на груди. Его решительное лицо скрылось под маской.
– Ваканда навеки! – вторили ему воины, устремляясь единым потоком к барьеру. Впереди них неслись Капитан Америка и Черная Пантера.
– Сейчас! – закричал Т’Чалла в коммуникатор. И барьер, ограждавший Ваканду от врагов, пал.
АРМИИ столкнулись с оглушительным треском. Хаос и кровь заполнили поле боя. Посреди схватки Черная Пантера активировал коммуникатор и обратился к своей сестре в лаборатории Проектной группы Ваканды:
– Долго еще, Шури?
Принцесса оценила голографическое изображение миллионов нейронных связей, которые ей с хирургической точностью нужно было оборвать, чтобы отделить от мозга Вижна Камень Разума.
– Я только начала, брат, – ответила она, думая о том, сколько жизнен поставлено на карту.
Наблюдая за разгорающейся кровавой бойней, Т’Чалла проговорил:
– Поторопись.
ТОР ШАГНУЛ в сломанную раму механизма на Нидавеллире.
– Всеблагие отцы, дайте мне силы, – твердым голосом, полным почтения, воззвал асгардец к предкам. Скорбь по всему, что он потерял, превратилась в несгибаемую решимость. Чтобы убить Таноса, ему нужна была секира. Иначе никак.
– Сынок, ты же понимаешь? Тебе придется выдержать всю мощь звезды. Это верная гибель, – предупредил Эйтри.
– Только если я умру, – сказал Тор, подбадривая себя.
– Ну... да. Это и значит гибель. – Эйтри заподозрил, что Тор не совсем осознает свои действия.
Тор схватился за ручки. Ни секунды не мешкая, он потянул за них. Позади вспыхнул луч и, опалив асгардца, ударил в кузницу.
В ней заиграл огонь, яркий и сильный.
– Держи! Держи, Тор! – крикнул Эйтри, заглядывая в наконец бурлящие жидким металлом котлы.
Гном поспешил водрузить котел на плечо и залил металлом форму. Едва в ней проявились кипящие очертания Гром-секиры, Тор потерял сознание. Обожженными руками едва живой Тор все еще держался за раму. Когда его пальцы наконец разжались, луч света подтолкнул обмякшее тело в сторону кузницы. Ракета рванул за ним на шаттле, тщетно пытаясь подхватить.
– Ох!
Тор ударился о стену кузницы и прокатился по полу посадочной площадки. Ракета приземлился следом. Грут смотрел на неподвижного бога грома. Генномодицифированный енот спрыгнул на пол и поспешил к асгардцу. Он опустился рядом с ним на колени.
– Тор! Скажи что-нибудь. Ну же. Тор, ты живой?
Эйтри столкнул Гром-секиру на пол, часть формы откололась. Закованными в сталь руками гном колотил и колотил, вытаскивая секиру из обломков. Ракета в панике крикнул ему:
– По-моему, он умирает!
– Ему нужна секира! Где рукоять? Древо, помоги с рукоятью! – Эйтри бегал по кузнице в поисках чего-нибудь подходящего.
Грут бросил взгляд на Тора. На Ракету, который не терял надежды привести бога грома в чувство. Древесный подросток подумал обо всем, чем Тор пожертвовал ради малейшего шанса на победу. Грут отложил видеоигру и собрался с духом.
Пора доказать, что и он – часть команды. Древо подошел к Гром-секире. Раскаленные половинки секиры лежали на полу. Выпустив ветви, Грут обвил ими части секиры. Взревев от боли, он соединил их. Грут подтащил Гром-секиру к себе, поднял легендарное оружие вверх. Морщась от боли, он отломил себе руку посередине.