Он со значительными трудностями втиснул свою громоздкую фигуру в легкий и гибкий защитный костюм и накинул на голову прозрачный капюшон.
— Теперь откройте опять иллюминаторы.
Снова щелкнули щитки. Люди выглянули в мир, где солнечный свет уже не ослеплял, хотя все равно был ярким.
Они увидели полого поднимающуюся равнину, у подножия которой лежал корабль. Склон повышался примерно на четверть километра, затем резко превращался в отвесную скалу, возвышающуюся на сотню метров над ними. Оправа барьера ярко сверкала. Силуэт барьера, казалось, странно шевелился, мерцая и переливаясь, точно северное сияние.
— Интересно, — пробормотал Пауэлл.
— Смотрите внимательнее! — скомандовал Оуэн.
Поднимающийся склон не был голым. На нем росли какие-то причудливые растения, сотни растений самых необычных форм. И над каждым висел клочок тумана.
Растения были, возможно, высотой метров двадцать — двадцать пять, похожие на коралловые наросты, с одним вертикальным стеблем толщиной с человеческое тело, из которого торчал десяток прямых жестких ветвей.
Внезапно ветер принес какие-то сверкающие звездочки. Они упали на голый серый грунт и принялись расти.
Божественно блестя, яркие кристаллы росли, ветвились и тянулись вверх, сверкая всеми цветами радуги. Многогранники, треугольники, квадраты, всевозможные геометрические фигуры поднялись с земли и через мгновение образовали неровный купол высотой метров пятнадцать.
Затем от ближайших растений поплыли клочки тумана, потянулись к кристаллам, точно лаская их.
После чего они начали словно испарятся. Ветер унес тающие клочки тумана.
А от кристаллов не осталось и следа.
— Это жизнь, Пауэлл! — очень тихо сказал Оуэн. — Силикатная жизнь! И даже здесь существует природный баланс и система контроля.
Пауэлл заморгал.
— Эти кристаллы живые?
— Да. Это жизнь на основе кремния, точно так же как наша основана на углероде. Нам уже удалось продублировать нечто подобное в наших земных лабораториях. Но здесь это не лабораторный эксперимент. Здесь углеродная и силикатная жизнь борются за существование. — Оуэн указал на ближайшее растение. — Его корни должны уходить очень глубоко, поскольку интенсивный солнечный свет выпаривает всю воду возле поверхности. А корни должны доставать до воды. Должны в любом случае. Потому что растения выделяют пар, чтобы защищаться от солнечных лучей. Белый цвет тоже помогает этому, потому что отражает свет. По-видимому, растения и кристаллы существуют в совершенно разных условиях. Кристаллы растут быстрее, но растения могут их уничтожать. Влага смертельна для этой силикатной жизни. Зато на гребне, кажется, нет никаких растений. Там кристаллы растут бесконтрольно, размножаются и рассылают свои споры, дрейфующие в долину, где их уничтожают. Пауэлл, — ученый пристально взглянул на своего спутника, — если в этом мире живут разумные существа, они должны быть не похожи ни на что, что когда-либо создало человеческое воображение!
— И что с того? — воинственно сказал Пауэлл. — Мы вооружены.
Оуэн сардонически улыбнулся и, не сказав больше ни слова, нажал рычаг.
— Я уже проверил воздух, — сказал он. — Им можно дышать.
Внешний люк откинулся назад, открывая дорогу в Неизвестность.
Глава XVII
В туннеле
Облаченные в легкие защитные костюмы с полными рюкзаками за спинами они ступили на твердую почву.
Диафрагмы в прозрачных капюшонах донесли до них тонкий далекий треск. Уловив направление, откуда он исходит, Пауэлл указал на гребень. Оуэн кивнул.
— Да. Кристаллы растут довольно шумно. Но растения... — Он подошел к ближайшему растению, раз в десять выше его собственного роста, и ударил кулаком по стволу. — Это растение довольно сложное. Растет медленно. Разумеется, у него нет плоских листьев. Интересно, как оно дышит?
— Только не спрашивайте меня, — пробормотал Пауэлл, глядя из-под заслоняющей глаза от солнца ладони. — Мы находимся в долине, в некоем бассейне. И здесь нет ничего, кроме растений и кристаллов. Но почему?
— Да какая разница, — пожал плечами Оуэн. — Я думаю, нужно идти туда.
Он выбрал наугад направление и двинулся вперед.
Солнечные лучи весьма неприятно жгли даже сквозь защитные костюмы. Они вошли в белую дымку растений, и сразу же стало еще жарче. Оазис окружал густой водяной пар.
Стараясь держаться в тени огромного растения, они приблизились к гребню подъема. Здесь сплошь была земля, не считая все более крупных скоплений сцинтилляционной силикатной жизни. Оуэн заколебался.