— Ладно, — проговорил я. — Пока все идет нормально. По-видимому, именно это он и имел в виду, когда предлагал быть чрезвычайно осторожным. Теперь будем ждать начала второго этапа.
— В чем дело, Мэтт? — спросила она. — Что происходит?
Я покачал головой.
— Не будем терять время на догадки. Раньше или позже кто-нибудь нам все объяснит. Открой сумочку.
Она бросила на меня удивленный взгляд, но подчинилась. Я извлек из глубин своей сумки один из вчерашних трофеев — им оказался револьвер Уоррена Питерсона — и показал ей.
— Знаешь, как с ним обращаться?
— Немного. — Она внимательно осмотрела оружие и добавила: — По крайней мере, знаю, что это револьвер и у него нет предохранителя.
— Да ты просто оружейный гений, — заметил я. — Многие авторы, в чьих книгах фигурирует эта штуковина, об этом и не подозревают.
— И его не обязательно взводить, правильно? Можно взвести, но не обязательно.
— Совершенно верно. Достаточно сильно нажать на спуск.
Элеонора прошлась языком по губам.
— И что я буду с ним делать?
— Когда я велю направить его на кого-нибудь, направишь. А когда скажу стрелять, будешь стрелять. Причем стрелять до тех пор, пока не скомандую «стой». И будет это не после ленча, завтра, или в следующем месяце, а сейчас.
Она мимолетно улыбнулась.
— Слушаюсь, мистер Хелм, есть, сэр. — Я проверил патроны и вернул барабан на место. Затем определил оружие в большую кожаную сумку.
— И еще. Меня совершенно не волнует, кого ты изрешетишь. Главное, чтобы это оказался не твой покорный. Так что будь поосторожнее, пожалуйста. Элеонора посерьезнела и кивнула.
— Да, знаю. Буду осторожна. — Она осторожно прикоснулась к оружию, прежде чем закрыть сумочку. — Как жаль, что у меня не было его с собой той ночью.
— Да, это средство лучше всего излечивает людей от грязных намерений, — согласился я. — Но сегодня люди, похоже, предпочитают изнасиловать десяток прекрасных девственниц, чем застрелить одного негодяя. Что ж, мы живем в любопытном мире...
Телефон прервал сии глубокомысленные размышления. Я посмотрел на Элеонору и взял трубку. Послышался знакомый голос.
— Мэтт?
— Да, сэр, — отозвался я. — Прибыл в указанное место в назначенное время, но комитет по встрече вызвал некоторые сомнения.
— Боюсь, ты несколько переусердствовал, Мэтт. — Голос Мака звучал холодно. — Похоже, по окончании этого дела придется отдохнуть на Ранчо. — «Ранчо» именуется некое место в Аризоне, куда я намеревался отправить Брента для обучения; место, где помимо всего прочего тебя отремонтируют после задания — успешного или нет, — и подготовят к следующему. Я не стал принимать слова Мака слишком близко к сердцу, поскольку они явно предназначались для посторонних ушей, о чем свидетельствовало и подчеркнутое обращение ко мне по настоящему имени, вместо кодовой клички — своего рода условный сигнал. Тем временем Мак продолжал: — Уверяю, коллеги из ОФБ не причинят тебе вреда.
— Да, сэр, — сказал я. — Тем не менее, не могли бы вы попросить их явить дружелюбие внутри комнаты? Подальше от двери, так, чтобы я мог видеть всех сразу, когда войду? Без оружия в руках. Дверь пусть оставят открытой. У меня уже были неприятности кое с кем, а точнее с двумя, нет, даже с тремя особами в этой гостинице, а я отвечаю за безопасность молодой дамы. Как вы сказали, я склонен излишествовать. Если кто-либо, руководствуясь какими угодно побуждениями, направит в мою сторону оружие или появится с неожиданной стороны, я, вне зависимости от того, кем будет этот человек, не отвечаю за последствия, вызванные моим усердием.
— По-моему, все эти меры предосторожности излишни и даже отдают паранойей, — отозвался Мак, — но раз уж настаиваешь, попрошу мистера Беннетта проинструктировать своих людей соответствующим образом. Кстати, его весьма заинтересовала вышеупомянутая молодая дама. Считает, что она способна сообщить ценные сведения, имеющие отношение к проблеме морского терроризма, которой занимается его организация. Он с нетерпением ждет возможности переговорить с ней. И весьма недоволен случившейся заминкой, хоть я и объяснил, что тебе предписано принимать все необходимые меры предосторожности в том, что касается мисс Брэнд.
— Да, сэр. Я ее приведу, — сказал я и положил трубку.
— Возникли неприятности, — сказал я.
— Рассказывай.
— Тебя хочет допросить мистер Беннетт из ОФБ. По-видимому, это предполагает заполучить тебя в свои руки и вывести нас из игры. ОФБ, что тебе с твоим вашингтонским опытом несомненно известно лучше, чем мне, расшифровывается как Отдел Федеральной Безопасности, ранее Бюро Федеральной Безопасности, ранее...
— Да, я знаю.
— Как только появляются жалобы на их не слишком чистоплотные методы, тотчас проводят реорганизацию и меняют вывеску. Меняют названия так же часто, как рубашки, а уж за рубашками своими они следят, можешь не сомневаться. Это агенты с голубой кровью, не то, что мы, грязные крестьяне. Вкалывать в поте, а зачастую и крови лица, обрабатывая подпольные виноградники — наше дело. Они снимают сливки. Лишь только доходит до рекламы, они тут как тут, а уж кто начинал работу не имеет значения. Естественно, все исключительно на благо общества. Судя по всему, в настоящее время они столкнулись с морским терроризмом и считают, что ты сможешь им помочь. Следовательно, все твои затонувшие суда каким-то образом затрагивают политику... Что?